Золотой век. Книга 2. Империя

Перикл мысленно взмолился, чтобы они выжили, и поднял свой щит, прислонил его к плечу и левому бедру, продолжая движение вперед. Его копье смотрело в небо все время, пока они пересекали равнину, но теперь пора. По всему фронту первые два ряда воинов опустили листовидные наконечники копий, нацелив их на врага.

Все барабаны звучали как один. Миронид приказывал атаковать, Перикл вторил ему, его одинокий голос затерялся среди тысяч других – рева ярости, криков ненависти и проклятий врагу.

Передние ряды столкнулись. Копья ударили сквозь сомкнутые щиты, как выпущенные змеиные языки, лизнули, навалившись на острия, и вернулись назад, обагренные кровью.

Перикл наклонился к чаше щита, прижав голое бедро к его нижнему краю и упираясь ногой в землю. Шлем защитил его от скользящего удара спартанского копья, которое зацепило гребень из конского волоса. Когда оно наткнулось на стык, голова Перикла откинулась назад. Он отшатнулся, тяжело дыша от напряжения. Вряд ли тот, кто нанес удар, видел его. Фаланга начала напирать сзади, и проклятые барабаны неумолчно звучали в бешеном ритме его сердца.

Они выстояли, понял Перикл. Он и его люди разили копьями воинов в красных плащах, но еще не сломили их. В глубине души Перикл опасался именно этого – ожидал именно этого! Когда позади него снова сомкнулись ряды солдат, он ощутил облегчение. Спартанцы не боги. Они рычали, ругались и истекали кровью, как и афиняне.

– Кто мы? – вдруг проревел Перикл.

Немало его людей услышали, и раздался ответ:

– Симмахия!

Перикл улыбнулся и продолжил:

– Кто мы?

Второй ответ прозвучал громче, и одновременно они нажали вперед, понимая, чего он хочет. Перикл сглотнул, ощутив благоговейный трепет. Давка была ему отвратительна, но фалангу не остановить. Восемь рядов воинов, напирая всем своим весом и силой, слепо двигались вперед, понимая, что так нужно. Находившиеся впереди едва могли шевельнуться, многие задыхались и гибли. Живые тыкали копьями, где могли, но щиты стояли стеной. Раздался великий стон – людей, металла, сдавленного дыхания.

Перикл весь сжался, когда невидимый копейщик вновь нанес удар. Он отдал бы состояние за свободную руку, чтобы схватить вражеское копье, но не мог. Его левая рука была спрятана в чаше щита, правая сжимала копье и тыкала им куда попало в поисках плоти. От скрежета железных наконечников сводило зубы, но движения вперед больше не было, против спартанцев точно. Однако нажим сзади все усиливался. Периклу показалось, что он не может вдохнуть. Паника червем пробралась в него.

Нужно напрячь волю, но даже волю можно раздавить. Люди умирали один за другим вдоль всего кровавого разреза, где столкнулись два войска. Когда в одном месте гибло достаточное количество воинов, задние ряды слепо жали вперед и сминали передние.

Перикл потерял из виду других стратегов и почти утратил общее ощущение битвы. Его миром стали люди, стоявшие напротив него. Он мельком видел их в бронзовых шлемах. Они гневно произносили известные ему слова. Они смотрели ему в глаза, даже когда пытались убить друг друга. Афинские гоплиты не уступали спартанцам, и Перикл заметил, что спартанцы начинают это понимать. Десятки потеряли копья. Давка вытолкнула их из рядов, как бы они ни кричали и ни напрягались. Тогда они обнажили мечи или короткие кописы.

Перикл пригнулся, уклоняясь от спартанца с окровавленным ртом. Этот человек был в красном плаще и, казалось, сохранял полное спокойствие, выискивая ослабевших. Перикл вынес рубящий сверху вниз удар по гребню шлема, потом едва избежал клинка, нацеленного ему прямо в глаза. Он приподнял щит на ширину ладони, и спартанец перехватил меч, чтобы ударить его по поножам. Трудно было не сморщиться и не дрогнуть. Перикл почувствовал, что противник наступил ему на ногу и давит на нее, два пальца хрустнули, и Перикл разинул рот.

Задний ряд афинян не дремал. Они видели схватку, и один солдат выжидал момент. Его удар копьем пришелся под ребра спартанцу, пробив кожу доспеха как раз в тот момент, когда враг развернулся, чтобы поразить Перикла. Половина наконечника вошла в тело, хлынула кровь. Издав сдавленный стон, спартанец выронил щит и прижал левую руку к ране. Его пальцы стали красными и скользкими, но он продолжал бить Перикла кописом. Один удар, оглушив, отбросил его голову в сторону. Второй был направлен в шею. Копейщик отчаянно бросился на спартанца, повалил его наземь. Тот умер под ногами боевого строя своих товарищей, его тело откатывали пинками, пока другие воины из задних рядов занимали опустевшее место.

Перикл не мог развернуться и поблагодарить своего спасителя. Пространства для движения было совсем мало, он вообще едва мог дышать. Копье потеряно, с досадой понял Перикл. Когда спартанский меч отщепил кусочек от его щита, Перикл вытащил свой меч, занес его над верхним краем щита и устремил яростный взгляд на людей в красных плащах, напиравших на него, чтобы убить. Перикл медленно втянул в себя воздух.

– Кто мы? – крикнул он, толкаясь вперед.