Золотой век. Книга 2. Империя

Ксантипп действовал, почти не размышляя. За один удар сердца он успел схватиться за гриву коня и вскочить на него. В этот момент он вынырнул из потерянности и одиночества в темноте и вознесся надо всем, окруженный морем смерти. Взглянув туда, где стоял его брат, Ксантипп увидел, как там кто-то упал, сбитый с ног беотийским щитом.

Когда Ксантипп ударил пятками по бокам коня, испуганное животное рвануло вперед. Человек, поваливший Парала, заносил меч, чтобы вонзить его ему в грудь, когда Ксантипп настиг его и что было силы пнул ногой в голову. Он не сомневался, что сломал пальцы на ноге. Глянул на лежащего Парала в свете звезд и протянул ему руку. Тот приподнялся с благоговением в глазах. Он уже смотрел в лицо смерти, и в этот момент предельной ясности вдруг появился его брат на коне цвета ночи.

Ксантипп посадил брата позади себя и развернул коня. От колонны добровольцев, которую они привели сюда, осталось всего несколько человек. Ксантипп сообразил: он до сих пор жив и свободен исключительно потому, что враги считают его одним из своих. Он медленно отвернул голову коня от места боя и едва слышно произнес:

– А теперь тихо, Парал.

Его брат тяжело дышал или всхлипывал, не поймешь.

– Они убьют нас… – прошептал Парал.

– Может быть. Но пусть сперва поймают, – ответил ему Ксантипп.

Он пустил коня шагом, направив на юг, тот прошел сотню шагов, потом еще сотню. Беотийцы к тому моменту занялись грабежом, снимали одежду с убитых, добивали раненых. Все эти молодые люди – сыновья богачей, вспомнил Ксантипп. Воинское снаряжение каждого стоит целое состояние. Но главное, беотийцы не обращали внимания на двух пареньков, которые медленно удалялись от них на лошади. Все-таки мало кто умеет ездить верхом.

Услышав окликнувший его голос, Ксантипп обернулся:

– Ну вот и все. Теперь держись!

Он ударил пятками, и ветер завыл у них в ушах, как только конь, которому наконец-то позволили бежать, рванул в галоп.

23

Персидский царь был на поле боя. Кимон достаточно знал об обычаях персов, чтобы понимать: никакой обычный военачальник не сидел бы в таком шатре высоко на гребне холма под охраной тысячи «бессмертных» в белых плащах с цветной каймой. Артаксеркс окружил себя удобствами, имея на это право. В конце концов, именно он выбрал место битвы.

Много лет назад Кимон встречался с многочисленным отрядом персидских солдат, одетых, как элитное подразделение. Его гоплиты находились под впечатлением ровно до того момента, как начали бить врагов. Качество отборного войска заключено не в плащах и знаменах, даже не в названии. Кимон улыбнулся, но его лицо оставалось холодным – это выражение было рождено долгими годами участия в войнах. Сила армии – в пройденной подготовке и оружии, которым научились владеть солдаты за многие часы тренировок, отработав свои действия так, что могут сменить строй и наносить удар по позициям даже во сне. Если эти маневры отлажены, можно выковать из войска великую силу, как сделали спартанцы. Кимон покачал головой. Он был навархом Союза, ядро его армии составляли афиняне. Его людям нужно было только лет четыреста не знать поражений в битвах.

Персы не устраивали засаду, то есть они не собирались напасть внезапно. Кимон подозревал, что этот царь Артаксеркс, сын Ксеркса, прозванный Долгоруким, знал, что греки не оставят его действия без ответа, и просто приготовился отражать нападение. Давно ли? Кимон достаточно быстро отреагировал на донесения с Кипра. Вероятно, он прервал доставку персидских солдат с материка на остров. Он надеялся на это. В противном случае персидский царь уже собрал здесь столько людей, сколько ему нужно, и просто ждал высадки войска Кимона.

Почувствовав, что правое колено снова дает о себе знать, Кимон тихо выругался. Он привез с собой коней на флагманском корабле, по длинным сходням животных свели на берег.

Это было здравое решение для наварха, которого может подвести колено. Труднее объяснить, почему он до сих пор идет пешком рядом со своими людьми.

Кимон наклонился потереть больной сустав. Такое ощущение, что внутрь его забился маленький камень, о нем можно было не вспоминать достаточно долго, но потом он внезапно пронзал колено кинжальным ударом боли. Кимон оглянулся на конюха, который вел его лошадь. Придет время, и он сядет верхом. Ему просто нужно потерпеть, пока все его люди не увидят, что он с ними. Солдаты ценят такие вещи, подумал наварх. Не все, но многие.