Золотые баллончики

Резко швырнув на кровать статью и рисунки, Макс подошел к столу, взял ручку с листом бумаги и принялся писать. Закончив, он даже не сложил листок пополам, кинув его на кровать поверх рисунков. Там было написано: «Верни маску, иначе твой драгоценный Нейтан пострадает». После этого он устремился к окну.

Все внутри него перевернулось. Никогда он не был так уязвлен. «Какой же я дурак. Она с самого начала знала, кто я такой, и просто играла в одну только ей понятную игру. Ну, ничего, пускай я дурак касательно чувств, однако я не полный идиот». Вовремя на глаза ему попалась машина Энн. Не в силах больше сдерживать гнев внутри себя, Макс достал баллончик и за десять минут превратил голубой «опель» Энн в подобие золотого несуразного холма посреди города. Макс еще с минуту постоял, рассматривая итог своего деяния и чувствуя знакомое удовлетворение, а потом в груди у него резко похолодело и его моментально накрыла глубокая неконтролируемая волна боли.

Макс опустил бессильно голову и стянул с лица маску. Никто не знал, что именно он лидер группировки «золотых баллончиков», кроме Энн, но Максу показалось, что этого вполне достаточно. Он еще раз взглянул на окна Энн, после чего развернулся и пошел прочь.

* * *

– Именно этого я и боялся, – сказал Нейтан, когда Энн рассказал ему все. – Ты попросила меня молчать и поддержать тебя в достижении цели, а я… Боже, если бы я только знал, к чему это приведет. Хотя зачем врать, я понял, к чему все идет, не так уже давно и мог вмешаться, но почему-то не стал.

Нейтан выглядел побежденным, и ему еще труднее было сносить это обстоятельство, понимая, какую роль он во всем этом сыграл.

– А я рада, что все случилось именно так. Я прекрасно понимаю, какой он замкнутый и как ему трудно открыться кому-то, и оттого получить его доверие вдвойне ценнее.

– Вот только достойна ли ты этого доверия?

Улыбка медленно сошла с лица Энн, и она стыдливо опустила голову.

– Думаю, теперь ты согласишься со мной, что пора все рассказать Максу.

– Я ведь хотела сделать все иначе, – заговорила Энн, все еще не поднимая головы. – Он должен был рассказать мне о своих родных, а я извиниться. После этого я собиралась подкинуть ему баллончик, выразить искреннее удивление и следом простить его. Он бы увидел, насколько я искренна, следом убедившись в моей добросердечности, и его душа бы оттаяла. Я бы стала ему другом, и со временем он бы отказался от дальнейших актов вандализма. Все это выглядело бы естественно, не вызывая вопросов, и каждый бы остался доволен и счастлив.

– Но твой план рухнул, Энн, и если он правда что-то испытывает к тебе, будет неправильно и дальше вести эту игру.

– Это не игра, – возразила Энн. – Да, я поступила неправильно, что вообще все это начала. Но я ведь не могла знать, что он что-то почувствует ко мне?

– Наверное, не могла. Хотя я не знаю, Энн. После той вечеринки все пошло наперекосяк. Я хочу верить, что все это время тобой двигала исключительно совесть, но мне все труднее становится убеждать себя в этом.

Энн посмотрела на Нейтана и, не выдержав его укоризненного взгляда, отвернулась.

– Иди к себе, возьми маску и иди к нему. Расскажи ему все, не таясь, не увиливая. Пусть лучше об этом расскажешь ему ты, чем он сам узнает или кто-то расскажет. А мне пора в бар, меня там уже ждут.

Энн согласно кивнула и встала.

– Ты прав. Я сейчас же пойду к нему. Спасибо, Нейтан.

Он грустно улыбнулся, промолчав. Рука его взметнулась вверх, как бы прогоняя Энн. На такое легко было обидеться, но в глазах Нейтана не было злобы или неудовольствия. Он смотрел по-обычному игриво, и поэтому Энн даже не подумала обидеться.

Она, покачиваясь, шла по коридору словно в забытьи. Ее рука открыла дверь автоматически и точно так же включила свет. Энн, ничего не замечая, подошла к столу, отодвинула его и слегка приоткрыла заднюю стенку – через секунду маска уже лежала в ее руке. Только когда она встала, взгляд ее упал на кровать. Приметив разбросанные на кровати знакомые наброски и статью, она метнулась в ту сторону, но почти сразу остановилась. Дрожащей рукой она взяла в руки письмо Макса и, быстро пробежав его глазами, бросила на пол. Ноги неосознанно подвели ее к окну, и золотой «опель» подтвердил ее опасения. Что-то внутри нее надорвалось, но чувство это никак не соотносилось с видом изуродованной машины. Схватив маску, рисунки и письма, она выбежала из комнаты, стараясь обогнать само время.

До общежития Макса оставалось всего несколько минут ходьбы, как ее телефон принялся истошно звонить. Шел девятый час, и Энн удивилась – ей никогда не звонили в такое время. На экране высветился номер Нейтана. Энн уже хотела сбросить, но внутренний голос убедил ее все же взять трубку.

– Энн, Энн, – торопливо заговорил Нейтан.

Его испуганный, даже где-то надрывающийся голос сразу насторожил Энн.

– Что случилось?

– Энн, меня под…ст. ли…

Нейтан сказал что-то, но Энн услышал лишь хрип сотовой связи.

– Нейтан? Нейтан? Что случилось?