Золотые миры

Слышатся редкие звуки рояля,
Детские руки играют гаммы.
Осень туманная небо печалит,
Ветер в оконную бьётся раму.

Вижу — Герасимов возится с шиной.

Быстро мелькает костюм арабский.
Стук нескончаемой швейной машины
Кажется долгою песнею рабской…

Ветер лениво качает маслину.

Мимо окошка мелькают лица.
В тонкой тетрадке упрямый синус
Хочет быть больше единицы.

Лезет на дерево чёрная кошка.

Мимо проносятся силуэты.
Солнце мне глупо смеётся в окошко.
Жадно сверлит глаза тангенс бета.

Западный ветер несёт непогоду.

В дверь заглянула собачья морда.
Слышен трескучий звонок на воду —
Загрохотали в Сфаяте вёдра.

Перечеркнувши упрямый синус,

Слышу, шипит аппетитно примус,
Но над таблицами логорифмов
Самые звонкие вьются рифмы.

Тихо доносится шелест сосен.

Мимо проходят с вёдрами люди…
Всё это тянется третью осень…
Долго ль последняя осень будет?

13/ XI, 1923

«На перекрёстке ветер…»

На перекрёстке ветер
Режет глаза.
Кое-где звёзды светят
По небесам.

Каменная дорога

Вьётся змеёй.
Бьётся глухой тревогой
Сердце моё.

Серая ночь легка мне.

Тихо кругом
Сыплются звонко камни
Под башмаком.

Сердце как будто сжато

Сном забытья.
Руки в карман бушлата
Спрятала я.

В душу упал слезами

Только закат.
Скрашенные мечтами,
Дни пролетят.

Редкими огоньками

Светит Сфаят.

13/ XI, 1923

«В закате что-то есть неуловимое…»

В закате что-то есть неуловимое,
Неясное, глухое и печальное.
И не могу пройти спокойно мимо я,
Когда в огне пылают горы дальние.

Есть скрытый смысл в строках стихотворения,

Что в сердце стонет золотыми струнами.
Так нежно пели только дни весенние,
Так грустно стонут только ночи лунные.

Коль у мечты о счастье крылья связаны,

Так нежно думать думы безответные.
Та боль легка, которая не сказана,
Красива песня только недопетая.

15/ XI, 1923

У моря («В тёмный час, когда ветер шумит…»)