Золушка

Спускается с галереи вниз по лестнице.

Король:

Я ничего не понимаю.
Зачем я здесь совокупляюсь
с бездельем? Для совокупления
я слишком стар уже. Меня
разум клянёт, и пальцем тычет,
со смехом глядя на меня,
но разве этим здесь поможешь?
Я стар, и значит, в полном праве
быть дураком. Смирение
идёт одним путём с седыми
власами, рука об руку.
Смирюсь, что сын опекуном
моим себя вообразил.
Каприз хромает за старением,
как нам известно, и каприз
велит мне подчиниться юным
капризам. Я как будто сплю.
Моим серебряным сединам
подстать усталость, и уму
качающего головою старца
весьма подходит жажда сна.

Принц (стоит внизу с одной туфлей в руке):

Вот этот найденный предмет
в пример грядущей пышности
и обожания возьму.
Такая туфля тонкой ножке
должна принадлежать. Она
собою выражает сущность
приятности, как если бы
был у туфли и рот, и речь.
Такой изящный пустячок
не сёстрам–глыбам по ноге.
Им неоткуда взять изгиб
ступни для узости туфли.
Чья эта туфелька? Вопрос
этот тревожит и ему
непросто противостоять.
Возможно ль это? Туфелька
той девушки? Конечно, нет.
Я сам себя терзаю зря.
Откуда взять ей серебро
и золото и прочий блеск,
достойный только королей?
Но странное предчувствие
твердит о Золушке, кивком
указывает на её уход,
манеру — на саму её.
Я знаю, даже волшебство
возможно здесь. Хочу я верить
в то, что понять я не могу.

Задумчиво поднимается по лестнице. Наверху стоит Золушка в платье служанки; в руках она держит подарок Сказки.