Золушки из трактира на площади

Посетитель чуть сдвинул капюшон, и она увидела приятное открытое лицо, живые карие глаза, оглядевшие ее с интересом — не дурным, грязным интересом, с каким обычно знатные господа смотрели на хорошеньких простушек, а так, словно ему принесли чуднУю игрушку, вызвавшую невольное восхищение.

— Прости меня, хозяйка, — попросил он. — Я с удовольствием поужинаю в твоем трактире, если ты составишь мне компанию.

— Я хотела лишь принять заказ, — пояснила Бруни.

— Тогда я заказываю, — он откинулся на спинку стула, — а ты все записываешь на двоих.

Матушка невольно засмеялась. И ведь таким серьезным казался, стервец!

— Хорошо, сдалась она. — Сегодня на ужин…

Он поднял ладонь, призывая ее замолчать. К своему удивлению она подчинилась жесту.

— Не перечисляй! Просто вели принести то, чем отужинала бы сама вечером дня, в который ты была вынуждена улыбаться-улыбаться-улыбаться, хотя на душе кошки скребут.

Матушка молча кивнула, отправилась на кухню. И вскоре вернулась, ловко неся большой поднос, уставленный яствами. Тут были кружки с холодным пивом и знаменитые мерзавчики Пиппо, сырный суп цвета расплавленного солнца, посыпанный зеленью, свиные ребрышки с запеченным под творожной шапкой картофелем, перепел на вертеле, трогательно уложенный в гнездышко из жареного лука, глиняный чайник с чаем, заваренным с луговыми травами, от которых веяло ароматами бескрайних летних полей.

— Почему не вино? — уточнил гость.

Бруни кинула на него изумленный взгляд, продолжая накрывать на стол. Быстро он оценивает ситуацию!

— Я думаю, господин пьет такие вина, рядом с которыми самая старая бутылка из моего погреба покажется молодухой, — отдавая поднос подошедшей Виеленне и садясь напротив гостя, объяснила она. — Пиво же пьют и богатые, и бедные, и счастливые, и… несчастные. Возьмите булочку. И выпьем за то, чтобы вечер не продолжал этот день!

— Как тебя звать, умница моя? — засмеялся незнакомец и цопнул мерзавчика.

— Глотните пива, — улыбнулась Бруни. — Первый глоток холодного пива — одно из самых восхитительных ощущений в этой жизни!

Гость тронул ее кружку своей и отведал напитка. Одним глотком не отделался.

— И сколько тебе лет? — допив до дна и стукнув кружкой об стол, поинтересовался он. — Ты действуешь на меня, как шарик мороженого на ребенка! Хочу все о тебе знать!

Бруни пригубила из своей кружки. Посетитель не вызывал в ней чувства отторжения, как те, что пытались разговорами заманить ее в постель. Было в нем что-то располагающее, к чему стремилась душа, желая раскрыть свои тайны. Но…

— Для ‘всего’ мы еще мало знакомы, — строго уточнила она и подвинула ему тарелку с супом. — Меня зовут Матушка Бруни и мне двадцать три.

— И сколько у тебя детей, матушка? — берясь за ложку, поинтересовался гость.

— Мой трактир называется ‘У Матушки Бруни’, - ровным голосом пояснила она. — А детей у меня нет. Я вдова.

Гость, уже поднесший ложку ко рту, опустил ее обратно в суп.

— Прости! — искренне воскликнул он. — Прости меня, Бруни! Простишь?

Взяв ее руку, поднес к губам. Коснулся тыльной стороны ладони — сначала дыханием и лишь потом губами. Нежно. Уверенно. Спокойно.

Матушкино сердечко сбилось с такта.

— Так как вас зовут? — почему-то шепотом спросила она, ощущая, как тепло в его ореховых глазах окутывает ее, будто шалью в зябкий осенний вечер.

— Какое имя тебе по нраву? — отпустив ее руку, улыбнулся он. — Я сегодня весь вечер несу невесть что и говорю невпопад. Чтобы искупить вину, предлагаю тебе выбрать мне имя и загадать желание, которое обязуюсь выполнить!

— Пусть будет… Кай? — она взглянула на него вопросительно.

Он, наконец, принялся за суп.

— Пусть будет. Ну вот, теперь мое имя ты знаешь, а я до сих пор не слышу твоего желания!

Бруни была уверена, что гость не имел в виду ничего неприличного, но фраза прозвучала двусмысленно, бросив ее в жар. Чтобы взять себя в руки, она пробормотала первое, что пришло в голову:

— Вот если бы вы могли остановить травлю оборотней…

Кай поперхнулся супом.

— Интересное желание для молодой хозяйки, — заметил он. — Чем оно вызвано?

Сбиваясь и путаясь — мысли были совсем о другом — Матушка поведала собеседнику об утренней сценке в лавке Розана.

— Вы же понимаете, что он украл просто от голода? — спросила она, заглядывая в ореховые глаза.

Почему-то ей казалось важным, чтобы гость согласился.

— Понимаю, — серьезно ответил тот. — Могу предположить, что короля этот вопрос тоже беспокоит — с одной стороны, бродяжничество и преступления, участниками которых они вольно или невольно становятся, с другой — жестокость населения по отношению к ним, и кровопролития, случающиеся, в основном, в провинции. Чтобы как-то исправить ситуацию, Его Величество начал потихоньку привлекать оборотней к государственной службе. Нынче из них набран особый гвардейский полк. Об этом пока мало кому известно.

Бруни никогда не слышала об оборотнях-гвардейцах, своего собеседника видела впервые в жизни и ничего о нем не знала, но поверила сразу и безоговорочно.