Зомби по имени Джон (СИ)

Джон еще не так возбужден, но ему нравится, когда Рамси просовывает руку между ними и поспешно расстегивает свои штаны. У него выходит не сразу, и он сдавленно ругается, пока наконец не дергает молнию и не оттягивает мягкую резинку кальсон, вытаскивая член и тесно прижимаясь им к рубашке Джона. От его расстегнутой ширинки пахнет влажной смазкой, давно не мытой кожей и собравшимся под шкуркой грязным потом, но Джона не смущает этот запах. Не сейчас и не здесь, здесь он только ведет голову и отдает похотливым волчьим сном, от него только непроизвольно выделяется слюна, слегка зажимается зад и хочется торопливо взобраться сверху, присунуть между толстых бедер, ткнуться поглубже в горячую, заросшую потными волосами и липкую по краю дырку и сразу сладко спустить в нее. И Джону могло бы стать стыдно за такие мысли, но он больше не стыдится ни одной мысли, касающейся Рамси, и развязно наматывает его волосы на кулак, второй рукой тоже наспех расстегивая себе ширинку. Но Рамси только зло ухмыляется и оттягивает зубами его верхнюю губу, ерзая и кое-как приспуская штаны, и Джон невольно трется своим еще мягковатым членом о его голые и теплые бедра между царапучей натянутой молнией и заросшей густыми волосками мошонкой. Рамси удовлетворенно пофыркивает, опуская взгляд; ему определенно нравится так непринужденно ласкаться, но он все равно хозяйски сует руку Джону между ног.

– Давай, Джон, подумай о чем-нибудь, что тебя заводит, – Рамси пытается дрочить ему довольно настойчиво, приятно сдавливая член в ладони и двигая шкурку большим пальцем.

– М-м… Трахнуть твои бедра было бы неплохо, – щеки Джона окончательно заливаются розовым румянцем, и Рамси явно чувствует отдачу, когда член еще привстает в его руке, ткнувшись приоткрытой головкой между пальцев. А потом Джон вдруг сильно толкает его в плечо, наваливается и грубо переворачивает на спину. Ловко оседлав полные ноги, он смотрит сверху вниз, такой румяный, строгий и как будто нетрезвый; его выскользнувший из пальцев Рамси член, нежно-розовый и подрагивающий, слегка торчит вперед, и Джон немного сплевывает в ладонь и смазывается, пропуская его во влажный кулак. Джон не хочет думать о том, что посреди провонявшего грязными телами темного спортзала ему нравится, как Рамси заведен из-за него – как блестят его злые глаза, как красный румянец сполз до жирного подбородка и как он тяжело дышит, схватив Джона за колени. Джону становится больно где-то в животе, пониже солнечного сплетения, когда он думает об этом, и он встряхивает головой, кое-как всовывая член между сжатых бедер.

Они уже делали так, когда еще в доме натопили снега и по очереди отмокали в ванне, и Джон, сидя на бортике, все невольно поглядывал на раздвинутые бедра Рамси через теплую мутную воду. Рамси же смотрел на него прямо и без стеснения, неспешно намыливая себя между ног. Джон тогда молча перекинул ноги через бортик, расплескивая воду на пол и игнорируя удовлетворенный собачий смех, сел Рамси на низ живота, взявшись за его торчащие из воды толстые колени, свел их вместе и без ласки трахнул его в мягкие, расслабленные бедра, с каждым толчком проезжаясь задом по быстро окрепшему члену. “Дай-ка проверю, насколько хорошо ты вымылся, Джон Сноу”, – сказал Рамси, когда ему явно надоело, придержал Джона за пояс, слегка послюнил большой палец и сунул в его ерзающий туда-сюда зад. “Пошел ты”, – Джон больно закусил кожу на его колене и несколько раз вздрогнул, обильно спуская ему между бедер. А потом утомленно откинулся назад и в свою очередь зажал его твердый член скрещенными ногами.

Когда они закончили, Джон сполз ниже, устраиваясь спиной на медленно поднимавшемся полном животе. На его оттертых до красноты стройных бедрах остались белесые разводы спермы. Джон несколько раз моргнул и лениво смешал их с водой.

Тогда это был мягкий и равнодушный – и довольно чистый – трах, но сейчас Джону куда больше нравится, как Рамси еще нарочно тесно сжимает колени и как у него между ног остро пахнет теплой кожей с липким металлическим привкусом, не слитой спермой в полных яйцах и потной шерстью в промежности. От него не должно пахнуть мылом, думает Джон, залезая ладонью под его расстегнутый жилет и гладя по груди; мышцы слегка напрягаются под рукой, и это тоже нравится Джону – там, где проходит граница между реальностью и волчьим сном.