Зорге

Карл Хаусхофер (1869–1946) был кадровым военным, выпускником Баварской военной академии. В 1909―1910 годах служил в качестве иностранного офицера, прикомандированного к японской воинской части, в Токио, куда попал уже после службы в Индии и Китае. Неудивительно, что Восток с этого времени занял значительное место в мыслях тогда еще майора Хаусхофера. В 1913 году вышла его первая книга «Дай Ниппон (Великая Япония, официальное самоназвание страны в ту эпоху. – А. К.): Размышления о вооруженных силах, месте в мире и будущем Великой Японии»[277], но слухи о его близости к ультраправым организациям в Токио – не более чем позднейшие вымыслы. В том же году Хаусхофер подготовил докторскую диссертацию, а затем участвовал в Первой мировой войне, выйдя из нее в отставку живым, здоровым и в звании генерал-майора. Военный пенсионер нашел себе место приват-доцента Географического института Университета имени Людвига и Максимилиана в Мюнхене, где защитился по теме «Основные направления географического развития Японской империи. 1854–1919 годы», а с 1923 года начал вести там же спецкурс по геополитике. Одним из его слушателей, а затем учеником, ассистентом и другом стал будущий идеолог германского нацизма Рудольф Гесс. Причем дружба эта продолжалась вплоть до полета Гесса в Англию в 1941 году, за которым, по мнению Молодякова, стояли как раз Хаусхофер и его сын Альбрехт. В 1933 году, после прихода к власти нацистов, именно Гесс лоббировал получение своим бывшим учителем степени ординарного профессора и открытие в Мюнхенском университете кафедры геополитики, а позже Института геополитики (правда, в обоих случаях генерал-профессор созданные структуры не возглавлял, лишь входя в коллективное руководство ими)[278]. Таким образом, Хаусхофер, хотя в действительности и не являлся идеологом экспансионистской политики гитлеровской Германии, все же пребывал в непосредственной близости ко второму после фюрера человеку в нацистской партии и третьему в рейхе, о чем, разумеется, знали, например, в германском посольстве в Токио, куда Зорге предстояло доставить свои «верительные грамоты». Это создавало вокруг имени вновь прибывшего журналиста ореол таинственности и причастности к высшим сферам власти.

В 1926 году в журнале «Геополитика» публиковалась Агнес Смедли, которая могла порекомендовать Зорге отставному генералу как нужного специалиста, хотя вполне вероятно, что корреспонденции Зорге из Китая могли быть известны в Мюнхене и без ее протекции[279]. В свою очередь Хаусхофер никогда не забывал о своих связях с Востоком и особенно с Японией. Более того, так совпало, что не позже июня 1933 года он консультировал назначенного на далекие острова в качестве офицера-стажера профессионального разведчика подполковника Ойгена Отта – человека, которому будет суждено на всю жизнь оказаться связанным с «делом Зорге». Логично предположить, что Отт интересовался опытом службы Хаусхофера в Японии, работой о японском шпионаже, которую по поручению своего наставника готовил Гесс, и, конечно, воззрениями отца германской геополитики на перспективы сотрудничества Берлина и Токио.

К тому времени Хаусхофер был уже признанным мэтром, выступавшим за союз континентальных держав, прежде всего Германии и России (что полностью согласовывалось и с тогдашним вектором СССР по сотрудничеству с Германией), направленный против Великобритании и США, проводивших «политику анаконды», то есть удушения Евразии. Третьей точкой на «оси», способной противостоять «анаконде», Хаусхофер считал Японию. По мнению профессора, географическое расположение этой страны, которую он относил к континентальным, в отличие от Англии, требовало объединения их в единый политический блок: «Только прочная связь государств по оси Германия – Россия – Япония позволит нам всем подняться и стать неуязвимыми перед методами анаконды англо-саксонского мира… Только идея Евразии, воплощаясь политически в пространстве, дает нам возможность для долговременного расширения нашего жизненного пространства»[280]. Эта, возможно, в некоторой степени иррациональная идея позволяла Германии идти вперед, отталкиваясь в политических устремлениях от географического положения страны и игнорируя, по крайней мере – до определенного времени, идеологические разногласия с потенциальным союзником. Считается, что именно у Хаусхофера Гитлер позаимствовал выражение «пространство как фактор силы», а сам геополитик вскоре после подписания пакта Молотова – Риббентропа писал в письме Гессу с прямотой старого служаки: «Ради геополитических интересов, которые и им (русским. – А. К.) тоже открыли суть спасительной политики Старого Света, можно им простить былое, хотя игра с чертом требует предусмотрительности. Наши желтые друзья (японцы. – А. К.) тоже учатся у нас… вместе с чертом охотиться на пиратов (англичан и американцев. – А. К.)»[281].