Зов из глубины веков

– На этом закончим, – сказал с непринужденностью отец Димитрий. – Можете идти.

– Хорошо. Спасибо, что уделили мне время, – ответил я и вышел из кабинета.

Глава девятая

Обида и негодование перемешались во мне с чувством вины перед игуменом, когда мы закончили нашу беседу. Теперь я понимал, почему он хотел, чтобы я остался в монастыре. Я был похож на его племянника, который, по всей видимости, был каким-то атеистом. И во мне отец Димитрий увидел человека, который похож в чем-то и на него самого. Но выходило так, что я не оправдал его ожиданий.

Я пришел к себе в комнату, надел на голову панаму и прямиком направился за ворота монастыря. Я хотел увидеть Германа. Именно в нем я видел моральную опору в этой ситуации, когда отношения между мной и отцом Димитрием накалились до предела. Хотя мне было теперь даже немного жаль отца Димитрия, и я понимал, что он был во многом прав, доказывая свою точку зрения, но я не хотел принимать его правду.

Был солнечный безветренный день. Направляясь быстрым шагом к коттеджному сектору, вскоре я уже оказался у самого озера.

Я подошел к крыльцу дома и постучал в дверь. Через несколько секунд послышались шорохи за дверью. Я увидел перед собой лицо Инны, которое было немного опухшим, словно она плакала. Я немного смутился, заметив, что она пыталась отвести взгляд в сторону и спрятать свои глаза. Инна была одета в желтую футболку и короткие синие шорты.

– Добрый день, – произнес я, заискивая. – Герман приглашал меня вчера на рыбалку.

– Здравствуйте Альберт, – ответила Инна, поправляя свои волосы. – Проходите в дом. Герман отлучился в лес. Он как раз ушел за червями. Подождите его. Он скоро вернется.

– Хорошо. Я подожду.

Я зашел в дом и прошел в гостиную через большую прихожую с лестницей наверх. Инна ходила по дому босиком и ее длинные тонкие пальцы на ногах, словно впивались в ковер постеленный в гостиной.

– У вас все хорошо? – спросил я, замешкавшись. – Вы выглядите грустной.

– Да. Все нормально, – ответила Инна, приободрившись. – Только жара уморила. Так часто бывает. Не очень люблю, когда слишком жарко и душно.

– Ясно.

– Вы будете чай? Горячий чай помогает в жару.

– Да. Я не откажусь. Спасибо.

– Сейчас приготовлю, – сказала она и быстро вышла на кухню.

В доме Германа и Инны было очень уютно. Вместо привычного запаха ладана, который распространялся повсюду в монастыре, здесь витал приятный приторно пряный аромат мужского одеколона. В гостиной дома находился широкий современный стеллаж, на полках которого стояли книги, вазы и различные антикварные вещицы. Вся эта большая комната была обставлена мягкой красивой мебелью, у окна стоял роскошный деревянный стол с письменными принадлежностями. В стене дома был удачно установлен искусно декорированный камин, дизайн которого также был очень современный.

Я подошел к стеллажу с книгами и с любопытством начал рассматривать их. Верхние полки стеллажа были заставлены книгами по философии и религии, что было вполне естественно, ведь я знал, чем увлекался Герман. Однако вторая половина полок, к моему удивлению, была полностью заставлена научной литературой по биологии и анатомии человека. Но особенно поразило меня то, что эта литература была большей частью узкоспециализированной. После того, как я достал и пролистал одну из этих книг, мне стало не по себе от детальных иллюстраций вскрытия и извлечения органов человека. С отвращением я быстро убрал книгу и сел на диван. Герман все больше и больше щекотал мне нервы своими странными интересами.

– Альберт, – сказала Инна, войдя в гостиную, – чай приготовлен. Пройдемте на кухню.

– Хорошо, – ответил я, отвлекшись от неприятного открытия.

Кухня в этом доме была оборудована по последнему слову техники, в ней было множество различной кухонной утвари, и все, что нужно для полноценного приготовления любых блюд. Видимо, эта кухня была мечтой хозяйки для Инны, так как она кружилась по ней с большой отрадой и увлеченностью.

– Вот ваша чашка, – с заботой произнесла Инна и поставила большую чашку чая на стол.

– Спасибо, – ответил я, положив ложечку сахара в чашку. – Какой он ароматный.

– Герман мне рассказал немного о вас. Вы очень похожи на него, – продолжила говорить Инна, садясь на стул.

– В чем же я так похож на него? – с удивлением спросил я.

– Вы так же живете своим богатым внутренним миром. Что довольно редко встречается в мужчинах.

– Так сказал Герман?

– Да. Он сказал, что вы непростой человек, и способны постигать суть вещей, как и он сам. Это для меня, к примеру, слишком сложно. У меня более практичный ум.

– Понятно. Но и для мужчины женщина так же иной раз совершенно непостижимое существо, – заключил я с толикой иронии.

– Это верно подмечено, – улыбнувшись, ответила Инна.

– И вам нравится это в мужчинах? То, о чем говорил Герман.

– Да. Когда мужчины рассуждают о каких-то философских вещах, мне кажется, что они не от мира сего, но знают все, что только можно. Для женщины обычно все это остается за закрытыми дверями.

– Вы, правда, так считаете?

– Женщины созданы для других вещей. Для более тонкого восприятия и чувств.