Зов Ктулху

Из-за рассеявшихся облаков выглянуло предвечернее солнце, но и ему, казалось, было не под силу осветить замаранные, закопченные стены старинного святилища на высоком плато. Удивительно, но весенняя зелень не коснулась бурых, увядших зарослей в огороженном дворе. Блейк, не отдавая себе отчет, приблизился к возвышению и осмотрел насыпь и ржавый забор, проверяя, нет ли возможности туда проникнуть. Почерневшая церковь манила к себе, и перед ней было не устоять. Близ лестницы в заборе не оказалось лазеек, зато на северной стороне недоставало прутьев. Он мог подняться по ступенькам и пройти к бреши по узкому парапету снаружи забора. Люди неистово боялись этого места, и едва ли кто-то мог отважиться остановить Блейка.

Пройдя по насыпи и уже почти влезши за забор, он еще оставался незамеченным. Тогда, глянув вниз, Блейк увидел, как несколько человек на площади попятились прочь, изображая правой рукой все тот же знак, который ранее делал лавочник на авеню. Несколько окон захлопнулись, а дородная женщина выскочила на улицу и затащила маленьких детей в хлипкий некрашеный домишко. Проникнуть в брешь не составляло труда, и уже вскоре Блейк продирался сквозь тлеющие, спутанные заросли одичалого двора. Встречающиеся тут и там ветхие пни надгробий указали ему на то, что когда-то на этом поле хоронили людей, но это, очевидно, происходило очень давно. Теперь, когда тяжелая громада церкви нависала над ним, она производила на него гнетущее впечатление, но он преодолел себя и приблизился к фасаду, чтобы проверить три мощные двери. Все были наглухо заперты, и он принялся обходить циклопическое здание в поиске какого-нибудь лаза, чтобы тот имел меньшие размеры и бо льшую проходимость. И даже тогда он не был уверен, что желал войти в эту обитель теней и запустения, но она все же непроизвольно влекла его своею странностью.

Зияющее незащищенное окно подвала с задней стороны вполне могло послужить искомым лазом. Вглядевшись внутрь, Блейк увидел подземный провал, весь в паутине и пыли, слабо подсвеченный фильтрованными лучами западного солнца. Заметил он и груды мусора, старые бочки, развороченные ящики и всевозможную мебель, хотя все это застилал слой пыли, от которого сглаживались любые резкие очертания. Ржавые остатки печи свидетельствовали о том, что здание использовалось и содержалось в надлежащем состоянии еще в середине Викторианской эпохи.

Действуя почти бессознательно, Блейк влез в окно и спустился на устланный пылью ковер и усыпанный мусором бетонный пол. Сводчатый подвал выявился просторным, перегородок здесь не было, а справа в дальнем углу, посреди густых теней, он увидел черную арку, очевидно ведущую наверх. Очутившись наконец внутри великого призрачного здания, он испытывал странное чувство подавленности, но обуздал его и, принявшись осторожно осматриваться, нашел в пыли еще целую бочку и перекатил ее к открытому окну, чтобы обеспечить себе выход. Затем, собравшись с духом, пересек широкое, увитое паутиной пространство и вступил в арку. Задыхаясь от вездесущей пыли, опутанный призрачно-тонкой паутинкой, Блейк стал подниматься по стертым ступеням, которые уводили во тьму. У него не было света, и он потихоньку двигался на ощупь. За резким поворотом перед ним оказалась закрытая дверь, и, немного пошарив по ней руками, Блейк обнаружил старинную защелку. Та открылась внутрь, и за дверью он увидел тускло освещенный коридор, облицованный панелями, которые были подточены червями.

Поднявшись на первый этаж, Блейк стал живо его обследовать. Все внутренние двери оказались не заперты, посему он свободно переходил из комнаты в комнату. Колоссальный неф представлялся почти жутким местом с гороподобными залежами пыли над перегородками, алтарем, кафедрой в форме песочных часов с навесом и титанических волокон паутины, которые тянулись между остроконечными арками галереи и оплетали готические колонны. Заходящее солнце посылало свои лучи сквозь странные почерневшие стекла апсидальных окон, и надо всем этим тихим запустением играли отблески уродливого свинцового света.

Роспись на окнах была до того затемнена сажей, что Блейк едва мог различить, что там изображалось, но то немногое, что мог, ему не нравилось. Сюжеты были довольно расхожими, и многое о некоторых из древних узоров Блейку говорили познания в темной символике. Местами на ликах святых застыли выражения, бывшие откровенно спорными, тогда как одно из окон выглядело просто темным пространством, усыпанным странно светящимися спиралями. Отвернувшись от окна, Блейк заметил, что затянутый паутиной крест над алтарем был не обычного вида, а напоминал древний анх или crux ansata из темного Египта.