Зов Лавкрафта

– Думаю, да, Грег. Что тебя удивляет? Мы живем в свободной стране. Машина свободная, она может повернуть и здесь, и там, где ей захочется. Правда, Томми? – обратился адмирал к морскому пехотинцу за рулем.

– Так точно, сэр.

– Э… – Дреппер помедлил, затем сказал: – Разве мы едем не в Пентагон?

– А ты как думаешь? – Ференц весело посмотрел на Дреппера. Чертов потомок какого-то венгра и ирландки, он представлял собой загадку, ответ на которую был на вырванных страницах.

– Куда мы едем, адмирал?

– Всему свое время. Иисус ведь тоже не сразу родился, верно?

Дреппер поморщился:

– Это слишком резкий для меня вопрос. Не деликатный.

– Брось, Грег. Забудь. Не надо обижаться. Видишь ли, в чем дело… Ты слишком серьезен.

– Я не совсем понимаю. – Дреппер понял вдруг, что ему давит на горло галстук.

– Ты слишком серьезный, Грег. Это мешает тебе ощущать тонкость и издевательскую ироничность мира вокруг. Понимаешь, о чем я?

Дреппер помолчал. Ему вдруг отчетливо вспомнилась книжка, что была у него в детстве. «Тысяча самых лучших загадок». Отличная книга. Там были и простые загадки, и сложные. Над любой можно было ломать голову часами и днями, но когда ты уставал бороться, ты всегда мог заглянуть в конец книги и найти ответ. Этим книга отличается от жизни. У жизни листки с ответами вырваны.

Глупо.

Они выехали за город и прибавили скорость. Дреппер не понимал своего начальника, контр-адмирала Ференца. Иногда тот работал, даже когда ехал в лифте. А сейчас просто терял время на поездку в автомобиле. Он не диктовал, не писал, не слушал, а только развлекался пустой (на взгляд Дреппера) болтовней. Впрочем, когда начальник легко болтает и шутит, подчиненный тяжело и напряженно трудится – чтобы так же непринужденно болтать и шутить.

Сегодня адмирал Ференц никуда не торопился.

– Скоро к тебе прибудет один человек… прими его хорошо, договорились?

– Вы знаете его?

– Немного.

– Расскажите мне о нем.

– Ты знаешь, что такое сюжетный персонаж?

– Нет.

– Ты видел сериал «Я люблю Люси»?

Дреппер покачал головой:

– Я не смотрю телевизор.

– Нет?

– Нет.

– Но ты же знаешь, что существует такая штука, как телевизор, и по этой штуке показывают сериал «Я люблю Люси». Так вот, муж у нее кубинец. Знаешь, что сейчас творится на Кубе?

– Да, сэр.

– Правда? – адмирал удивился.

– Э… в общих чертах, сэр. Кастро и Сьенфуэгос взяли власть над Кубой.

Адмирал покачал головой. За его головой Дреппер видел кленовые деревья, стеной стоящие вдоль дороги. Они все еще ехали на восток. Боль в голове у Дреппера стала огромной, как остров Куба, будь он проклят. Казалось, острый конец острова торчит из его левой брови и выходит за пределы головы.

– Так вот, о сериале. В этом сериале Люси все время попадает в какие-то сложные, смешные ситуации, которые ей нужно исправить к приходу мужа-кубинца. Теперь ты понимаешь, что это значит?

– Не совсем.

Ференц сверкнул очками.

– Муж-кубинец – тот, кого очень любят, но не очень ждут в эту минуту. Так же и с нашим парнем. Мы любим англичан, в конце концов мы помогали им с наци, но не очень их ждем в эту минуту. Вот такой у нас будет человек. Прими его хорошо. Это приказ.

– Да, адмирал. Конечно.

– И еще. Он где-то там у них здорово напортачил, поэтому они отдают его нам. Но он отличный специалист, насколько я знаю.

– Я понял, сэр. Как его имя?

– Коннери. Шон Коннери. Кажется, шотландец. Агент с правом на убийство, – адмирал фыркнул. – Обычные британские глупости. Будто любой из нас не имеет такового права. Любой придурок в этой свободной стране имеет такое право. И право сесть за это на электрический стул. Боже, храни Америку.

– А в чем он напортачил?

Ференц пожал плечами:

– Насколько я знаю, трахнул принцессу Монако, а она его больше видеть не хочет.

С минуту Дреппер молчал.

– Грейс Келли?!

– Да.

– Я… ээ… не назвал бы это глупостью.

– Вот теперь, Грег, ты меня радуешь. А то я уже подумал, что твои мозги совсем окостенели, – Ференц посмотрел на него с интересом. В очках отражались сам Дреппер и окно за ним. За окном проплывали огромные вязы.

«Империал» продолжал путь на восток. Мы едем в Арлингтон, решил Дреппер. Там находится штаб-квартира разведки флота. И разведки корпуса морской пехоты тоже. Не сказать, чтобы эти конторы были между собой дружны. Но уж всяко отношения между ними были лучше, чем у флотских с людьми из Центрального разведывательного, которое возглавляет ценитель китайской поэзии Аллен Даллес.

– Наконец-то, – продолжал адмирал. – Твердость, закостенелость мышления – это для динозавров, разведчик должен мыслить гибко, изящно. Он не вымрет, тогда как динозавра убьет даже лишний градус холода.

Они проехали развилку на Арлингтон. Дреппер покосился, но адмирал был невозмутим.

Очки блеснули на солнце. За окном автомобиля в просветы туч проглядывало солнце. Развеется, подумал Дреппер непонятно к чему. Головная боль распространилась уже на полголовы. Словно у него половина черепа в стальной маске, полусфера боли и сжатия. Двадцать-тридцать атмосфер. Дреппер откинулся на сиденье, как адмирал. Он чувствовал, что лоб у него холодный и выступила испарина.