Зов Лавкрафта

Странные результаты выборов в маленьком городке Редстоун, штат Монтана, – мэр, который походил, по словам очевидцев, больше на обезьяну, чем на человека, и на орангутанга больше, чем на мэра.

Коннери некоторое время рассматривал черно-белое фото кандидата. Действительно, есть что-то отталкивающе-обезьянье в его облике.

И этот человек в итоге все-таки стал мэром. Замечательно.

Звуковые галлюцинации. Интересный доклад. Отчет по пациентам психиатрических клиник, подвергшихся лоботомии. Профессор Фримен, ездивший с «гастролями» и ножами для колки льда по всей Америке. Сотни, вернее – уже тысячи несчастных… Коннери поморщился. Фотографии, запечатлевшие характерные «китайские» лица пациентов после операции. И тут же – фотография улыбающегося доброго доктора.

Обаятельный человек. Видимо, прекрасный семьянин.

Содрогнувшись, Коннери перевернул страницу. Пока это напоминало беспорядочную подборку не связанных друг с другом фактов. Говард Филлипс Лавкрафт – писателишка, фантазер, которого практически не издавали при жизни. Обладатель «чудовищного стиля», судя по отзывам экспертов. Затворник. Социофоб. Мания преследования. Странная смерть в 1937‐м.

Что я должен из этого вынести? – подумал Коннери, закрыл папку. – Что некий Старый Дядюшка стоит за всеми этими событиями? Бред. С таким же успехом это мог быть дьявол или какой-нибудь индейский злой дух. Маниту.

Единственное, что действительно интересно, это выписка из допроса перебежчика – советского агента влияния. Где же оно?

Он открыл папку и перелистал.

Ага, вот.

«Меня просили оказать содействие некоему Грантику, чеху по происхождению. Человек, который свел меня с ним, упомянул, что тот представляет русскую «Группу тридцать» – мол, эта группа занимается вопросом… что некое древнее существо (трижды подчеркнуто) скоро должно проснуться».

Больше сведений о «Группе тридцать» у нас нет.

А искал этот Грантик некоего Герхарда или Генриха Майнера, старшего следователя немецкой военной полиции, подумал Коннери. К сожалению, перебежчик не знал, справился ли Грантик с задачей. И главное, зачем русским понадобился бывший нацист? Как этот Майнер связан с «древним существом»? Одни загадки.

К протоколу допроса приколота записка, что передал перебежчик.

Записка на русском (перевод прилагался), начертана, видимо, рукой того самого Грантика. Одни географические названия: «Земля Королевы Мод, Париж, Чили, Куба». Париж из списка вычеркнут, Куба трижды подчеркнута.

Что это, черт побери, значит?

Шон поболтал стаканом в воздухе. Жидкость цвета старого дерева расплескалась по стенкам, оставляя коричневатые наплывы. Кукурузное виски. Скотча в номере не оказалось, нашлась только бутылка «Джека Дэниэлса». Привет из Теннесси.

Он насыпал льда на дно стакана, долил бурбона. Отпил – холодное, аж зубы ломит. «Бурбон со льдом – до чего я докатился». Бешеный американский кондиционер продолжал гнать в комнату арктический холод. Видимо, прямым ходом с Северного полюса. Коннери покатал виски с водой во рту, проглотил. Резкое, жесткое тепло растеклось по пищеводу.

Надо возвращаться к работе. И забыть, к черту, про ледяную принцессу. Грейс теперь занимается Дэвид. И это – Шон посмотрел сквозь стакан на свет лампы – меня нисколько не радует.

Пора возвращаться к работе. Пора, пора.

Коннери поставил запотевший стакан на стол и расстегнул запонки. Самое время сбросить костюм и надеть плавки. Читать сверхсекретные документы я могу и у бассейна. Это гораздо приятней. Недаром у меня большой опыт чтения Самых Странных Документов на свете.

Зачем меня отдали американцам?

И – главное – почему разведка флота?

Он расстегнул рубашку, бросил ее на кровать. Снял майку, отправил туда же. На столе за его спиной лежала раскрытая папка. Где-то, насколько Коннери помнил, на моменте: мы думаем, надо послать к полюсу атомную лодку. И взорвать все к чертовой матери атомной торпедой.

Все-таки кого русские уничтожили?

Ради чего они пошли на риск начать Третью мировую ядерную войну?

Если это были… русские.

Он вспомнил, как Дреппер устало и… обреченно, что ли… сидел здесь, в кресле, и пил водку со льдом – прежде чем уйти и оставить Коннери одного.

– Да, самое главное. – Дреппер помолчал. Стального цвета глаза его – усталые – выглядели подведенными черной тушью, словно глаза героев немых фильмов ужасов, вроде германского «Доктора Калигари». – Мы думаем, что Старый Дядюшка уже рядом. Он проснулся.

– Проснулся?

Дреппер наклонился вперед. На Коннери дохнуло запахом жевательной резинки, аспирина и головной боли. Интересное сочетание.

– Так что будь внимателен, Шон. Мы уже в аду. Просто все вокруг… – Дреппер сделал круговое движение рукой со стаканом, словно очертил весь отель, всю Флориду и, может быть, целиком Соединенные Штаты и весь мир, – …пока это не понимают.

* * *

С высоты номера Коннери бассейн казался неровной дырой в бетоне, залитой лазурной краской.