Зря ты приехала

– Ладно. Тогда просто не напрягайтесь и, как я уже сказал – тайленол и лед. Если появятся тошнота, рвота, крайняя усталость или еще что-нибудь в этом роде, пожалуйста, немедленно позвоните мне.

– Я так и сделаю, – кивнула она.

– Надеюсь, через день или два вы будете как новенькая. Но пока не садитесь за руль.

В глазах Грейс мелькнуло беспокойство, но она все равно поблагодарила доктора.

– Ах да, Келвин, – сказал он, взглянув на меня.

– Да?

– Хороший массаж пошел бы ей на пользу.

Доктор Рид подмигнул Грейс, и она улыбнулась в ответ. Он с ухмылкой похлопал меня по плечу. Док был все таким же проницательным и обходительным, как и тогда, когда ему было за сорок.

– Оплату принимает Пэтси, вы найдете ее у выхода. – Он показал на дверь. – Было приятно познакомиться с вами, Грейс. Надеюсь, вы получите удовольствие от проведенного здесь отпуска.

Взглянув на меня, доктор Рид добавил:

– И всегда приятно повидаться с тобой, Келвин. – Он крепко пожал мне руку. – Хорошенько о ней позаботься.

– Обязательно. Спасибо, док.

Пэтси, миниатюрная женщина лет шестидесяти с тонкими губами и вьющимися волосами, сидела за стойкой администратора и что-то вязала из темно-синей пряжи. Я знал ее с детства, и, если не считать седины, она ничуть не изменилась.

– Привет, Келвин. Все в порядке? – спросила Пэтси, откладывая спицы.

Она взглянула на меня, потом на Грейс, у которой был слегка отстраненный вид. То ли сказывалось падение, то ли она просто беспокоилась из-за приказа доктора не напрягаться в ближайшие пару дней.

– Да. Просто легкое сотрясение мозга, – сказал я.

– Это хорошо… Ну, не очень хорошо, но лучше, чем… Ты знаешь, что я имею в виду. – Пэтси кивнула и тепло улыбнулась. – Тогда мне просто понадобится ваша страховая карточка, милая.

Грейс посмотрела на свои ноги и снова – на Пэтси.

– У меня с собой нет сумочки. Я оставила ее на ранчо.

– Что ж, ничего страшного. Просто напишите название страховой компании и ваши данные, и я смогу связаться с ними, чтобы передать запрос.

Пэтси протянула блокнот и ручку. Грейс взяла их, написала свое полное имя, а потом уставилась на потолок.

– С тобой все в порядке? – прошептал я. – Ты уверена, что не хочешь сделать магнитно-резонансную томографию?

Взгляд Грейс метнулся ко мне, затем снова к блокноту. Она прижала кончик ручки к бумаге. Чернила потекли, образовав большой круг.

Когда держишься за что-то слишком долго, это всегда оставляет след. То же самое верно и для людей.

– Нет, я просто не могу вспомнить название моей страховой компании.

Пэтси бросила на нее обеспокоенный взгляд и потянулась к телефону.

– Может, нам стоит вернуть сюда доктора Рида?

– Нет, я и вправду в порядке. Просто мне давно не приходилось болеть. – Грейс пристально посмотрела на бумагу и постучала кончиком ручки по чернильной капле. – Кажется, моя компания начинается на «Б».

Я выхватил у нее ручку и положил на стол. Грейс, нахмурясь, посмотрела на меня снизу вверх.

– Я просто за тебя заплачу. – Я вытащил бумажник из заднего кармана. – Сколько, Пэтси?

Она стала нажимать кнопки на своем калькуляторе.

– Нет, Келвин. Я сама об этом позабочусь, – настойчиво сказала Грейс, кладя ладонь мне на плечо.

Мне понравилось ощущение ее руки на моем плече.

– Чепуха. Моя лошадь, значит, и проблема тоже моя.

– Двести тридцать один доллар.

– Ты вовсе не обязан… – Она мягко потянула меня за руку.

Я мог бы утонуть в ее голубых-преголубых глазах.

– Еще как обязан, Грейс.

Я улыбнулся и протянул свою карточку Пэтси.

Пальцы Грейс погладили мою руку, послав по позвоночнику дрожь. Она одними губами произнесла:

– Спасибо.

Я бы заботился о Грейс каждый день своей жизни, если бы она мне позволила. И даже если бы не позволила.

Грейс

– Нам столько не нужно, – сказала я, когда Келвин положил в тележку пакет со льдом и бутылочку тайленола.

Мы уже взяли мороженое и шоколад, потому что, по его словам, они помогают взбодриться, цветы, чтобы поднять мне настроение, куриный суп с лапшой («для души», как выразился Келвин) и лосьон для массажа, который прописал док.

– И все равно возьмем, – улыбнулся он, кладя в тележку плюшевого мишку. – Я же говорил: я собираюсь как следует о тебе заботиться.

– Зачем мне плюшевый мишка?

Я с кривой улыбкой взяла игрушку. Мишка был мягким, толстопузым, с коричневым пятном на груди.

– Для утешения.

Выхватив у меня мишку, он положил его на детское сиденье тележки.

У кассы Келвин бросил на прилавок пару упаковок вяленой говядины и, сверкнув улыбкой, сказал:

– А это для меня.

Кассир пробил покупки, и Келвин, не колеблясь, заплатил за все.

Странно. Он ведь рассказывал, что его ранчо еле держится на плаву, но сейчас, не моргнув глазом, оплатил и визит к врачу, и покупки. Либо он плохо умеет считать деньги, либо денег у него больше, чем он показывает.

Келвин схватил пакеты и, вытащив из одного плюшевого мишку, протянул мне.

– Утешение начинается прямо сейчас.

Я улыбнулась, прижала мишку к груди и вслед за Келвином вышла из магазина.

На парковке я заметила Шарлотту в поло «Дюбуа Супер Фудс»: опустив голову, она сосредоточенно смотрела в свой смартфон.

– Эй, Шар, – окликнул Келвин.