Зря ты приехала

Она собрала контейнеры с салатами, и ее глаза прояснились, когда он взглянул в ее сторону. Глаза Шарлоты всегда меняли цвет, как кольцо настроения. Келвин этого не видел, но я видела.

Я понимала, что она делает. Она была из тех женщин, которые всеми силами стараются заполучить желаемое.

Она желала Келвина.

Но я стояла у нее на пути.

Келвин

Я принес в дом пустые сервировочные тарелки и пакет с мусором и увидел, что Грейс моет посуду, повернувшись ко мне спиной.

Барбекю прошло хорошо, и вообще было приятно снова собрать всех вместе. Думаю, Грейс тоже получала удовольствие, а только это и было важно.

Я остановился и стал за ней наблюдать. Я мог бы наблюдать за ней целый день.

Изгибы ее тела были идеальными, длинные светлые волосы, собранные в высокий хвост, открывали стройную шею. Я хотел припасть к ней губами, к каждой частичке ее тела, не оставив ни единого дюйма нетронутым и нецелованным.

Должно быть, Грейс почувствовала, что я стою за ее спиной, потому что резко повернула ко мне голову и напряглась.

– Привет, – сказал я. – Не хотел тебя напугать.

– Ничего страшного. – Она расслабилась и глубоко выдохнула. – Я просто немного нервничаю.

Не теряя времени зря, я подошел, обнял ее за талию и стал целовать в шею и подбородок. Грейс прижалась ко мне и рассмеялась.

– Все ушли? – спросила она.

– Да.

Она повернулась ко мне. Ее зубы впились в мою нижнюю губу.

– Хорошо.

Ее голубые-преголубые глаза, казалось, стали вдвое больше.

Я наклонился и снова ее поцеловал. Мокрые мыльные руки обвились вокруг моей шеи, но я не возражал. Грейс жадно отвечала на поцелуй.

Нас прервало покашливание.

«Проклятье».

Мы мгновенно отодвинулись друг от друга.

Шар стояла в прихожей, держа проволочную корзинку, в которой было меньше дюжины яиц.

Повернувшись к раковине, Грейс погрузила руки в воду для мытья посуды.

– Привет, Шар, я думал, ты ушла, – небрежно сказал я.

Она выглядела рассерженной… Нет, скорее обиженной. Ее глаза покраснели и блестели – может, потому, что она весь день пила пиво. Хотя я не замечал, чтобы они были такими, когда Шар уходила.

– Да, я собиралась уходить, но решила сперва собрать яйца.

Она бросила корзину на пол. Пара яиц выпала и разбилась о кафель.

– Господи, Шарлотта. – Я вскинул руки.

Не сказав больше ни слова, она протопала к задней двери.

Грейс подняла брови и оглянулась через плечо.

– Сейчас вернусь, – со вздохом сказал я.

* * *

Я догнал Шарлотту, когда та садилась в машину и, вытянув руку, помешал ей захлопнуть дверцу. Шар возилась с ключами, слезы текли по ее лицу.

– Что с тобой такое? – вопросил я.

Она подняла на меня прищуренные глаза и выскочила из машины.

– Со мной? Со мной? Что с тобой такое? – Она ткнула пальцем мне в грудь.

– Ничего. – Я шагнул назад, подняв руки вверх.

– Что ты делаешь с Грейс? – прошипела она.

– Это не твое дело.

Покачав головой, я уставился на заходящее солнце. Я чувствовал себя таким же: наполовину здесь, наполовину там. Давненько я уже себя так не чувствовал.

– Нет, мое.

Ее голос дрогнул, слезы продолжали течь по щекам.

– Шар, ты что, пьяна? Я могу отвезти тебя домой.

– Ни хрена я не пьяна, Келвин! – Она пнула гравий и посмотрела на меня снизу вверх. – Разве ты не видишь?

Я кинул на нее непонимающий взгляд.

– Что не вижу?

– Грейс. С ней что-то не так. – Шар широко раскрыла глаза. – Почему она здесь? Это же бессмыслица.

– Она в отпуске. Сколько раз я должен это повторить?

– Миллион раз, потому что это бессмыслица.

Она сделала маленький шажок и положила руку мне на предплечье.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты это видишь.

Я вздохнул.

– Не вижу.

Шар скрестила руки на груди.

– Значит, вот и все? Ты сейчас с ней?

– Если я отвечу «да», ты уймешься? – Я показал на нее пальцем.

Я устал от Шарлотты. Она шла по тонкому льду.

– А как же мы?

– Никаких «мы» нет.

У нее задрожала нижняя губа.

– Но… мы переспали.

– Один раз. Мне жаль, Шарлотта, но для меня все свелось к одному разу.

Она просто не понимала, сколько ни тверди. Она даже порвала с Уайаттом, думая, что у нее будет шанс со мной. Едва переспав с ней, я тут же об этом пожалел. То был момент слабости, и мой единственный момент слабости навсегда сделал слабой ее. Я знал, что должен разозлиться, чтобы заставить Шарлотту понять: мы всегда будем только друзьями.

С глубоким вздохом я посмотрел ей в глаза.

– Шарлотта, с Грейс я хочу быть каждую ночь, но с тобой одной ночи было достаточно.

Она и так была на взводе, а после этого сразу сломалась, сморщилась, слезы полились из ее глаз, как будто внезапно открыли кран.

Когда животное страдает, самое гуманное – избавить его от страданий. Я надеялся, что Шарлотте будет достаточно.

Не говоря ни слова, она села в машину, завела двигатель и нажала на газ. Остальное за нее сказали шины, разбрызгивая грязь и гравий.

Я вздохнул с облегчением, наблюдая, как ее машина исчезает вдали.