Зря ты приехала

Не буду я чувствовать вину за то, что мне нравится Грейс. Мне осталось провести с ней четыре дня, и я хотел сделать так, чтобы эти дни стали лучшими днями в ее жизни. Плевать, что подумают Шар, или Джо, или Бетти, или еще кто-нибудь. Наш город не был добр к чужакам. Здешним людям не нравились те, кто от них отличается, но мне нравились. Я всегда был гораздо приветливее к незнакомцам. Возможно, потому, что знал, каково это – быть другим, и сам иногда чувствовал себя аутсайдером.

* * *

Когда я вернулся в дом, Грейс заканчивала вытирать столешницы. Она позаботилась обо всем, и теперь была моя очередь позаботиться о ней.

– Как все прошло? – спросила она, отжимая над раковиной посудную тряпку.

Грейс оглянулась на меня в ожидании ответа, но я просто любовался ею. Потом пожал плечами и посмотрел себе под ноги.

– Мы оба сказали кое-что, чего не следовало говорить.

Грейс вытерла руки полотенцем.

– Наверное, лучше ей некоторое время здесь не появляться.

Я кивнул, подошел и приподнял ее подбородок.

– Давай не будем думать о других. Я хочу думать только о тебе.

Я скрепил свои слова поцелуем.

– Мне нравится эта идея. – Она улыбнулась.

– У меня есть для тебя сюрприз. Пойдем.

Взяв Грейс за руку, я вывел ее на улицу и на крыльце прихватил корзинку для пикника, собранную днем.

– Что там? – спросила она.

– Тсс… Это сюрприз.

Мы вышли на пастбище; путь нам освещали только звезды. Дождь не шел уже давно, и трава похрустывала под ногами. Ночь была бы совсем тихой, если бы не стрекотание цикад. Я никогда не понимал, как такие маленькие существа могут издавать столько шума.

Я крепко держал Грейс за руку, чтобы она не упала, споткнувшись. Она прислонилась ко мне плечом, и мы двинулись к месту, которое я наметил.

– Встань здесь, – сказал я, отпустив ее руку.

Достав из корзины зажигалку, я зажег круг из десяти факелов на подставках. Грейс ахнула, когда они загорелись. Я улыбнулся, вытащил из корзины одеяло и расстелил в освещенном кругу.

Голубые-преголубые глаза Грейс были похожи на кристаллы.

– Присаживайся, – сказал я, развернул тарелку с виноградом и нарезанным сыром и поставил на одеяло два бокала и бутылку красного вина.

Грейс улыбнулась, сняла туфли и села, пока я откупоривал и разливал вино.

– Прошу вас, мисс Грейс Эванс, – сказал я, протягивая ей бокал.

– Спасибо, мистер Келвин Уэллс.

Я скинул ботинки и сел рядом с ней.

– Выпьем за тебя, Грейс. Спасибо тебе за то, что ты гостишь не только в моем доме, но и в моем сердце.

Это был дрянной тост, и я сразу о нем пожалел, но Грейс, казалось, была о нем другого мнения. Она чокнулась со мной и улыбнулась.

– Возможно, я поселюсь и там и там.

Может, мне не придется убеждать ее остаться. Может, она уже убедила себя, что никуда не уедет?

Мы оба медленно потягивали вино. Потом Грейс отняла бокал от губ и огляделась.

– Тут действительно мило.

– Я рад, что тебе нравится.

Придвинувшись чуть ближе, она положила голову мне на плечо.

С гор донесся громкий свист. Грейс подпрыгнула, ее глаза забегали.

– Что это?

Я обхватил ее одной рукой и притянул к себе.

– Просто пума.

– Просто пума? Мы в безопасности? – Ее голос стал выше обычного.

– Да. Они не заходят так далеко, – ответил я со смехом. – А если бы сюда забрела пума, я бы тебя защитил.

Грейс немного расслабилась и отпила вина.

– Да, еще кое-что, чуть не забыл. – Я вытащил из корзины плюшевого мишку. – Чтобы тебе было удобнее.

Грейс стукнула меня плечом в плечо.

– Мистер Уюткин. – Она прижала мишку к груди.

– Ты дала ему имя?

– Конечно.

– Как мило.

Я поцеловал ее в щеку, и она еще сильнее прижалась ко мне.

Мы потягивали вино, прислушиваясь к ночным звукам. Стрекотали сверчки. Выли койоты. Свистели пумы.

Я снова наполнил наши бокалы, и мы снова чокнулись.

Моя кожа пульсировала от одной только близости к Грейс, как пчела, жужжащая возле цветка. Никогда в жизни я ничего так не хотел, как хотел Грейс. Вообще-то даже не хотел, а нуждался в ней.

– Мне здесь нравится.

– А мне нравится, что ты здесь.

Она приподняла бровь, но ничего не сказала. Я кашлянул и допил остатки красного вина из своего бокала.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – поправился я со смехом.

Грейс одним глотком допила вино.

– Думаю, я точно знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она и без колебаний прижалась губами к моим губам.

Я целовал ее снова и снова. Она обняла меня и притянула к себе. Я откинул несколько прядей светлых волос с ее лица и провел пальцем по ее полным губам. В глазах Грейс отразилось пламя ближайшего факела.

О чем она думала? Пламя заплясало в ее радужках, но она быстро погасила его, закрыв глаза и притянув меня к себе.

Точно так же, как во время нашего прошлого поцелуя, ее язык прильнул к моему, а зубы впились в мою нижнюю губу, доставляя то едва уловимое ощущение, когда боль встречается с удовольствием. Я застонал, и она укусила чуть сильнее, а после провела руками по моим волосам и поцеловала.

Оторвавшись от ее губ, я стал целовать ее шею и ухо, покусывая и облизывая. Она приподняла бедра и подалась ко мне, давая мне зеленый свет.

– Я хочу тебя, Грейс, – горячо выдохнул я ей в ухо.