Зря ты приехала

Говорят, любовь ослепляет. Но то была не любовь. То была похоть, а она превращает человека в полного тупицу.

– Мне правда жаль, Грейс. Я заглажу свою вину. Я хочу, чтобы все получилось… В смысле – получилось у нас. У нас еще осталось несколько дней. Пожалуйста, не отгораживайся от меня.

Его голос был глубоким, но мягким. Он похлопал меня по колену.

– Ты ведь не отгородилась от меня, верно?

Посмотрев на его руку, лежащую на моем колене, я почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Я покачала головой. Келвин улыбнулся, наклонился и поцеловал меня в щеку.

– Скоро вернусь.

Встав, он задержал на мне взгляд. Я думала, он еще что-нибудь скажет, но он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Я глубоко вздохнула. Келвин был прав в одном: у нас осталось всего несколько дней, у него осталось всего несколько дней… А потом я оставлю все это позади.

Келвин

Я припарковался перед магазином Бетти и взял с пассажирского сиденья пустую форму для торта.

В такую рань по центру города прогуливалось лишь несколько человек. Я обменялся с ними приветствиями и вошел в бутик.

– Привет, милый. Чему обязана таким удовольствием? – спросила Бетти, встав со своего места за кассой.

Магазин был пустым – еще один вялый деловой день.

Я показал форму для торта.

– Просто хочу вернуть это. – Я положил форму на стойку.

Бетти подошла и заключила меня в крепкие объятья.

– Как сегодня твои дела?

– Не очень.

Она отступила на несколько шагов, оглядела меня с ног до головы и нахмурилась.

– Что случилось, Келвин?

Я побрел по магазину, разглядывая мужскую одежду. На самом деле я не хотел ничего покупать, хотел только поговорить.

– Нынче утром пума едва не убила Грейс.

Бетти широко раскрыла глаза и поднесла руку ко рту.

– Едва?

Я кивнул.

– Ага. Я застрелил тварь в тот миг, когда она прыгнула.

– О боже, – выдохнула Бетти. – Повезло, что ты умеешь стрелять. Должно быть, Грейс здорово напугалась.

Не первый раз я стрелял в животное и знал, что не в последний.

Сняв с набитой полки красно-черную фланелевую рубашку, я стал ее рассматривать.

– Грейс не на шутку потрясена.

Положив рубашку обратно, я просмотрел несколько других. Бетти как будто хотела что-то сказать, но сдерживалась. Она открыла рот, закрыла и снова открыла.

– Что? – спросил я.

Она махнула рукой.

– О, ничего.

– Давай, говори.

– Ну, по моему опыту, пумы охотятся за легкой добычей, за слабой. Девушке здесь не место, даже природа пытается тебе об этом сказать. – Она покачала головой.

– Ты говоришь странные вещи, Бетти.

– Она не создана для Вайоминга, вот и все, что я хочу сказать. – Она вздернула подбородок и пожала плечами.

– Я тоже для него не создан.

– Ты-то как раз создан, Келвин. Эта девушка пробралась в твою голову, как амеба, пожирающая мозг. Ты не можешь мыслить здраво.

Я склонил голову набок.

– Грейс не сделала ничего плохого.

Я устал от того, как люди обращались с Грейс, и понимал теперь, почему она так себя ведет. На ее месте я вел бы себя точно так же.

– У меня просто нехорошее предчувствие в ее адрес, – сказала Бетти.

– Ну, может быть, у тебя такое чувство из-за того, что последние два месяца ты не принимала таблеток.

Я не хотел это говорить, слова просто вырвались сами собой. Перестав принимать лекарства, Бетти сама не мыслила здраво.

Бетти приоткрыла рот, но быстро его закрыла и сжала губы в тонкую линию.

– Кто тебе сказал? – Она прищурилась.

– Неважно. Почему ты не принимаешь свои таблетки?

– Потому что они мне не нужны.

– Нужны. У тебя паранойя. Сперва пчелы, теперь Грейс.

Я сделал несколько шагов к стойке. Бетти скрестила руки на груди.

– Думаю, тебе следует внимательно посмотреть в зеркало, Келвин. Эта женщина меняет тебя. Ты слишком умен, чтобы потерять голову из-за какой-то девчонки.

– Она не просто какая-то девчонка, – с усмешкой ответил я.

Бетти покачала головой с видом родителя, которого огорчил ребенок.

– После того как она уедет, ты начнешь мыслить куда яснее.

– Она не уедет. Я хочу, чтобы она осталась.

– О, Келвин. – Бетти взяла меня за щеки и, притянув к себе, поцеловала в макушку, как делала, когда я был маленьким мальчиком. – Ты дурачок. Ты чертов дурачок.

Если бы она только знала!

Я отстранился, и ее руки упали.

Бетти нахмурилась, глядя на меня.

– Я очень надеюсь, что ты снова начнешь принимать лекарства, – сказал я. – Ты знаешь, что происходит, когда ты их не принимаешь.

Она поджала губы и принялась приводить в порядок разбросанную по магазину одежду, чтобы чем-то себя занять.

– Сегодня заходил шериф, спрашивал о тебе и о пропавшей женщине.

Я вздохнул.

– Да, он заезжал на ранчо и сегодня, и несколько дней назад. Что ты ему сказала?

– Что я никогда не видела этой женщины.

Бетти выстроила в ряд ковбойские сапоги, следя за тем, чтобы каждый стоял на своем месте.

– Что он обо мне спрашивал?

Бетти начала бродить по магазину, а я, вздернув подбородок, провожал ее взглядом.

– Просто хотел побольше узнать о тебе и о твоем ранчо. Насколько я поняла, та девушка должна была остановиться у тебя на несколько дней.

– Да, и я объяснил шерифу, что она так и не появилась.

Я почувствовал, как напряглись челюсти.