Читаем Зубная фея летает на зубной щётке полностью

– Конечно, – легко согласился Марк, – ты подержишь форточку, я полечу с Клавдией и отберу корону. И вернусь.

Он улыбнулся, глядя в глаза Янке. Такая улыбка была способна заморозить литров пять воды, не меньше.

– Уфф, – теперь уже Янка вытерла пот со лба.

Ну, надо же, как всё замечательно сложилось! Какая молодец фея-крёстная. Как она ему голову закоронила. Ей даже не придётся вылетать на улицу, она очень этого боялась. Из фейской квартиры ещё есть надежда вернуться домой, а с улицы точно нет. О, кстати!

– А меня вы домой потом отправите? – решила Янка его проверить.

– Тебя? Домой? Потом? – Марк почему-то очень удивился. – Ах, ну да, конечно. Потом. Отправлю. Ещё как. Потом.

Он снова улыбнулся. Ещё пять литров льда.

– Правда, что ли?

Янка вышла из роли и спросила совершенно искренне. Вдруг он на самом деле что-то придумал.

– Правда. – Марк погладил её по голове. Рука так тряслась, что не столько гладила, сколько давала подзатыльники. – Пойдём. Королева ждёт.

* * *

Королева сидела на троне, закинув нога на ногу. В брюках! В свитере! Янка впервые видела её без королевского наряда. В углу тронного зала она заметила стоявшее там вишнёвое платье. Именно стоявшее: жёсткая толстая ткань позволяла платья ставить, и феи не надевали их через голову, а входили внутрь, закрывая, то есть застёгивая платья за собой.

– Не удивляйся, – она поправила скипетром корону. Корона была подвязана верёвочкой под подбородком. – На улице, я слышала, бывает такая штука, ветер. Это как будто ты очень быстро летишь, и тебя обдувает воздух. Только ты стоишь на месте, а воздух движется сам. Ужасно. Совершенно непозволительный беспорядок. Вот я и подготовилась к неожиданностям. Как, по-твоему, подходит? – Королева раскинула руки, показывая Янке себя. – Ты же бывала на улице, не так ли?

– Бывала, – кивнула Янка, – подходит.

Она хотела рассказать, что на улице кроме ветра случается ещё и дождь, но побоялась королеву спугнуть. Вдруг та из-за своей нелюбви к природным явлениям откажется от экспедиции.

– Ты полетишь со мной. Покажешь дорогу.

«Ой! – подумала Янка. – Ой-ёй!»

Сразу стало понятно, что Марк врал ей, чтобы она не сопротивлялась.

– Кстати, у меня есть для тебя сюрприз. Если меня всё удовлетворит, а я в этом почти не сомневаюсь, я сделаю тебя своим первым заместителем.

Марк скрипнул зубами.

– Успокойся, Марк, – королева постучала скипетром ему по плечу. – Никто не посягает на твои полномочия. Не-фея Яна станет моей наместницей в этой, как её…

– В Москве, – автоматически подсказала Янка, думая о том, что ей всё-таки придётся вылетать за окно, в компании не только Марка, но и королевы.

– Именно. Моя резиденция останется здесь, мне нравится этот замок. Но я каждый день буду тебя навещать. – Королева улыбнулась Янке. – Твоей задачей станет приучение тамошних больших к подчинению феям. Полагаю, на первых порах могут возникнуть сложности, но всё преодолимо. Большие должны подчиняться. Бес-пре-ко-сло-вно, – произнесла королева по слогам. – Только при этом условии мы сможем сделать их жизнь по-настоящему спокойной, упорядоченной и безопасной. А значит, счастливой. Ты согласна?

Королева наклонилась к Янке, стоявшей перед троном.

– Согласна, – кивнула Янка.

А что она ещё могла сказать? Теперь-то уж что, теперь можно со всем соглашаться. Или получится избавиться от этой парочки, или всё кончится плохо. Может быть, ей самой за окно захочется, если сорвётся.

– Чтобы облегчить тебе работу, я разработала систему наказаний. Если она сработает там, я введу её и здесь. Между нами говоря – давно пора: некоторые выходки наших больших меня шокируют. Например, позавчера большая девочка положила в чай три ложки сахара вместо двух. И фея сахара не смогла её остановить. Хотя старалась изо всех сил, так она уверяет. Ну, ничего, лет двадцать отработает феей птиц, научится стараться лучше.

– Но ведь здесь нет птиц, – удивилась Янка.

– В этом-то и дело! – расхохоталась королева. – Что может лучше всего исправить поведение, чем работа феей того, что не существует! Уж как она меня умоляла, просила даже сделать феей тараканов. У нас тут один заполз лет пять назад, и его тут же прихлопнули тапком большие. Она надеялась, что хотя бы раз в пять лет будет появляться то, феей чего она работает. Обойдётся! Впрочем, к делу. Я провела ряд экспериментов. Не только Марк у нас на это горазд. – Королева игриво помахала скипетром. – Есть кое-что поэффективнее волшебной палочки. Вот, – она наклонилась, и достала из-под трона булавку. – Вот это тебе поможет. Я проверяла на свите. Стоит большому не подчиниться, ты его уколешь. Он не увидит ни тебя, ни булавку. Но ему станет очень неприятно.

Королева захохотала снова.

– Ой, – вытерла она слёзы, – видела бы ты, как вздрагивал фей верхней одежды, когда я его колола. Поучительное зрелище. Так вот, неповиновение – один укол. Вторичное неповиновение – два укола. Ну и так далее. Это система. Ты поняла?

Янка поспешила стереть злость со своего лица. Очень уж ей хотелось схватить булавку и воткнуть в королеву.

– Поняла, – бесцветно сказала она.

Перейти на страницу:

Все книги серии Аэлита - сетевая литература

Похожие книги

Кабинет фей
Кабинет фей

Издание включает полное собрание сказок Мари-Катрин д'Онуа (1651–1705) — одной из самых знаменитых сказочниц «галантного века», современному русскому читателю на удивление мало известной. Между тем ее имя и значение для французской литературной сказки вполне сопоставимы со значением ее великого современника и общепризнанного «отца» этого жанра Шарля Перро — уж его-то имя известно всем. Подчас мотивы и сюжеты двух сказочников пересекаются, дополняя друг друга. При этом именно Мари-Катрин д'Онуа принадлежит термин «сказки фей», который, с момента выхода в свет одноименного сборника ее сказок, стал активно употребляться по всей Европе для обозначения данного жанра.Сказки д'Онуа красочны и увлекательны. В них силен фольклорный фон, но при этом они изобилуют литературными аллюзиями. Во многих из этих текстов важен элемент пародии и иронии. Сказки у мадам д'Онуа длиннее, чем у Шарля Перро, композиция их сложнее, некоторые из них сродни роману. При этом, подобно сказкам Перро и других современников, они снабжены стихотворными моралями.Издание, снабженное подробными комментариями, биографическими и библиографическим данными, богато иллюстрировано как редчайшими иллюстрациями из прижизненного и позднейших изданий сказок мадам д'Онуа, так и изобразительными материалами, предельно широко воссоздающими ее эпоху.

Мари Катрин Д'Онуа

Сказки народов мира
На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза