Зверь

Отец напряженно улыбнулся и кивнул.

– Да, нам с мамой кажется, тебе стоит уехать, – сказал он. – Мы понимаем, что это как снег на голову. Для нас тоже. Но мы хотим попросить тебя решиться, Мирко. Второго шанса у тебя не будет.

Когда отец так говорил, выбора у Мирко не оставалось. Он поедет в Америку.

На душе появился огромный камень, почти что гора.

– Это сказка! – снова заговорил Йован. – Тебе там очень понравится. У нас большой дом, много места, ты сможешь работать в мастерской и, может, путешествовать со мной и продавать манекены. Обещаю тебе хорошую зарплату. Людям работящим, надежным и обязательным платят хорошо. А ты такой, я это знаю.

Данику никто не упомянул, Мирко не осмелился.

Когда Йован и Агата вернулись в отель, Мирко начал паковать вещи. Вошел отец. Мирко стоял у окна, в глубоком отчаянии от того, что придется уехать далеко от всего дорогого в его жизни.

Отец сел на кровать, где раньше спал брат Мирко.

– Я должен кое-что тебе объяснить, мой мальчик. Дело не в том, что мы хотим от тебя избавиться, – голос у него был глубокий и грустный, а мягкие глаза очень ясные. – Присядь-ка, сын.

Мирко сел на кровать напротив.

– Пожалуйста, не переживай из-за того, что я сейчас расскажу. Мы со всем справимся. Но у твоей мамы сейчас не очень со здоровьем. У нее мало сил, и она хуже со всем справляется. Она не хочет признаваться, ну, ты ее знаешь.

Мирко кивнул, но папа этого не заметил. Он вытянул руки и не отрывал взгляда от ладоней. Медленно шевелил пальцами, словно сжимал что-то.

– Я почти со всем справляюсь пока что, – продолжил он. – Но я тоже старею. Руки уже не те, иногда болят. Повторю, тебе незачем об этом беспокоиться. Мы справляемся. Но мы уже не можем делать столько же, сколько раньше. Поэтому мы недавно договорились с близнецами с соседней фермы, у них есть машины и все такое. Они с удовольствием будут обрабатывать наши поля, которые примыкают к их земле, и помогут с животными. Это облегчит наше бремя, Мирко. Это не бесплатно, конечно, придется им приплачивать.

Он выдержал паузу, не отводя взгляда от рук.

– У твоих братьев и сестер свои дела. Брат всегда чем-то занят, да он и не крестьянин, не для этого он создан. Зато отличный кузнец. У сестер с мужьями тоже дел хватает, к тому же они далеко.

Он покосился на Мирко.

– А разве я не могу? Я очень хочу.

– Я знаю, мальчик мой. Но… твоя мама считает, что тебе лучше уехать отсюда. Она беспокоится. Ты слишком привязался к дому. И к… ну, ты знаешь. К ней. И к ее сыну.

Он умолк.

В пристройке снаружи мама Мирко стирала, до завтра все должно высохнуть.

– Это не здоровое отношение, Мирко. Мы не хотим проблем с соседями. Особенно с Карлом.

Мирко смотрел в пол. Сердце, казалось, превратилось в узел, который завязывался все туже. Оно ворочалось больше, чем билось.

– Я не понимаю. Я же не смогу помогать оттуда, – сказал он.

– На самом деле сможешь, Мирко. Там ты будешь неплохо зарабатывать, и раз в два месяца сможешь отправлять нам часть денег. Мы уже договорились обо всем с братом Даники. Тогда у нас все получится. Это только на время, мальчик мой. Пара лет, думаю, может, чуть больше, как Йован скажет. Мама сможет восстановиться в тишине и покое, я буду работать поменьше. А ты посмотришь мир и забудешь… все остальное. А потом вернешься и как раз будешь готов принять ферму.

– Но папа… Сын Даники. Леон. Кажется, я ему нужен. И мне кажется, что она…

– Забудь их обоих, Мирко.

– Но мальчик…

– Хватит, Мирко. Тебе нельзя о них думать. Говорят, мальчик не совсем здоров. Что-то в нем есть ненормальное, считает мама. Наш медник как-то рассказывал ей, что видел, как мальчик поднимал на вытянутых руках два тяжеленных медных подсвечника, пока Даника выбирала пуговицы. Это против природы. Наверняка она не случайно перестала показываться с ребенком на людях.

– Но…

– Хватит!

Отец Мирко редко повышал голос. Это звучало неправильно. Обычно кричала его жена. Он слегка оттянул подтяжки скрюченными пальцами, и Мирко видел, что ему надо собраться с духом.

– И еще, Мирко. Слушай внимательно, это очень важно. По крайней мере, для твоей мамы. Она видела кое-что ночью.

Мирко в ужасе и не без стыда посмотрел на отца. Тот все понял.

– Нет, не это. Не тебя. Ей было видение, настоящее видение. Она видела Господа.

– Господа? – изумленно переспросил Мирко.

– Да, она видела Его руку. Огромный белый палец указывал на тебя.

У Мирко закололо в груди.

– А потом она увидела ангелов Господних. Их было много, все в белом и голубом. В витрине магазина.

– В витрине?

Отец кивнул, глядя прямо перед собой.

– Да. Мама говорит, они были отлично одеты, хотя и немного по-чужому. Неисповедимы пути Господни.

– Верно.

Мирко не знал, что он сам думает о путях Господних. Но они неисповедимы. Все так говорили.

– Она только закончила рассказывать мне об этом загадочном видении, когда раздался стук в дверь. А там стояли эти двое. Она в белом и голубом. Издалека. С пальцем Господним… в каком-то смысле. Мама чуть в обморок не упала, а эту женщину не так легко вывести из равновесия.

Мирко представил себе эту картину.