Зверь

Мирко отправили в Америку, и она может не рассчитывать снова его увидеть. Йован увез его.

Ее брат!

Даника не знала, что ей делать. Леон спал на диване в гостиной, но скоро он проснется и станет требовать ее внимания. Она посмотрела на медальон в руке. В сердце теплилась надежда, что это Мирко его стащил. Мысль о том, что он втайне носил на груди ее и Леона, согревала, но вместе с тем огорчала. По его нежным синим глазам она точно будет скучать.

Его будет не хватать. Даника не была уверена, что справится с сыном без помощи Мирко. Казалось, с каждым шагом к дому силы покидают ее. Надежды у нее не осталось.

Карл пожал плечами, когда узнал об отъезде Мирко.

– Да он нам тут и не нужен был, – сказал он. – Хорошо, что сосед решил свою проблему со скотом и мы ничего друг другу не должны. Лучше быть свободными.

Даника ничего не сказала. Она смотрела в окно гостиной. Вдалеке отец Мирко в последний раз ведет свое стадо домой через их поле. Животные напоминали маленьких темных уточек, которые одна за другой растворялись в тумане. Наконец растворился и сосед, оставив за собой только темноту.

– Я всегда была рада помощи Мирко, – сказала она.

Карл что-то проворчал с дивана и поднялся.

– Ну да, ну да… Но все же он просто мальчишка. Его способностям есть предел. Мы есть-то будем? Я чертовски голоден.

Леон тут же подскочил с пола.

– Еда? – спросил он и упал. Потом поднялся опять.

С каждым днем Леон становился сильнее. Прорисовывались мускулы, и Даника ощущала его силу, когда он тянул и тискал ее или бился головой в живот и ноги. Она уже не держала его на руках, не обнимала. Едва могла до него дотронуться. Всякий раз, как она пыталась приласкать его, он отвечал болезненными объятиями, скорее всего, чтобы получить больше ласки.

– Нет, Леон, хватит. Леон, прекрати, – говорила она сотни раз на дню.

Сын, очевидно, по Мирко очень скучал. Его взгляд и поведение изменились. Мирко всегда видел лучшее в мальчишке. Светлое, забавное, радостное. Даника видела только мрак.

– Ты скучаешь по Мирко? – спросила она однажды. Леон не ответил. Он просто посмотрел на нее, зрачки расширились и поглотили все цвета радужной оболочки.

Карл лучше справлялся с жестокостью Леона, но даже он не умел приласкать сына. Не в его природе было ласкать детей. Даника не могла не признать, что иногда он делал для сына что-то хорошее. Или пытался.

После отъезда Мирко Карл начал брать Леона на прогулки в горы, показывать ему природу и животных.

Сначала Даника отнеслась к идее с недоверием, но Леон всегда сиял, когда они возвращались, словно ездил с Мирко, и Даника стала ценить начинание Карла. Оно дало ей надежду. А еще – желанную возможность остаться наедине с бутылкой. Что бы ей ни руководило, теперь она часто предлагала Карлу взять сына с собой в горы.

Но однажды Карл лишь покачал головой в ответ на ее просьбу.

– Мальчишка стал неуправляемым, – сказал он. – Я не могу больше брать его с собой. Он бежит за всем подряд. В последний раз помчался за серной и чуть не сорвался. Я едва успел ухватить его за рукав. Мне такой обузы не надо.

На мгновение Даника представила себе, что Карл с Леоном пропали в горах и никогда больше не вернутся. Хуже всего были чувства, которые вызвало в ней это видение. Облегчение. Она торопливо отбросила мысли и переключилась на раздражение от бессилия Карла. Он стоял посреди двора и казался жалким. Большой сильный мужчина не может справиться с собственным сыном.

– Так придумай что-нибудь, – проворчала она. – Ему надо гулять.

А Данике надо было выпить.

Карл пожал плечами и еще немного постоял. Потом повернулся и пошел к амбару. Вернулся с веревкой в руках.

– Я его привяжу, – сказал он и пошел на кухню.

Мгновение спустя он вышел с Леоном на поводке. Веревка была обвязана вокруг груди мальчика, который ринулся вперед, так что веревка тут же натянулась. Вскоре и Леон, и Карл скрылись на дорожке в горы.

Так и должно быть, думала Даника. В конце концов, это ради Леона. Ему не будет вреда, если он погуляет на привязи.

Да, это необходимо.

Парой недель позже она заметила, как Карл забирает из амбара ремешок покороче. Она развешивала выстиранное белье, приглядывая за Леоном, который катал камни по двору. Мальчишка хохотал всякий раз, как камни сталкивались. Может быть, он пытался что-то построить, но она не была в этом уверена. Его способности вообще вызывали вопросы, ведь даже говорил он с трудом. В таком возрасте дети уже болтают без умолку, и ему бы стоило.

Она услышала, как он приговаривает во время игры:

– Привет, дружок. Привет-привет. Нет, Леон, нет. Привет, дружок. Стоп.

Он был похож на священную майну[8]. Может, и развивался он как-то по-птичьи.

А мыслить он умеет? По-настоящему.

Сама Даника не могла придумать ничего лучше, чем пойти еще выпить. Успела пригубить, но этого было мало. Когда Карл проходил мимо, она увидела у него в руках лошадиный ошейник с металлическим крючком.