Звери до нас. Нерассказанная история происхождения млекопитающих

Именно в этом опустошенном войной городе сформировалась выдающаяся личность Келан. Позже она называла год начала войны важным не только из-за общеизвестных событий, изменивших мир, но и потому, что в тот год она отказалась от римско-католической веры, придя к выводу, что она «нелогична и полна противоречий»¹⁸. Ее родители легко восприняли ее нежелание посещать церковь, поскольку сами не были особенно религиозными. Отказ от веры был смелым заявлением для молодой женщины в стране, которая по сей день остается преимущественно католической, но Келан никогда бы не стала делать что-то против своей воли в угоду общественному мнению. Она оставалась убежденной атеисткой до конца своих дней.

В 15 лет она выучилась на медсестру в подпольной военизированной группировке «Серые ряды». Нацисты запретили среднее образование для всех, кроме немцев, нарушение запрета каралось смертной казнью. Тем не менее сестры Келан продолжали учиться благодаря своей директрисе, которая организовала подпольные занятия под видом преподавания немецкого языка и садоводства – единственных предметов (наряду с вязанием), которые разрешалось изучать девочкам.

В течение следующих пяти лет семья Келан продолжала сражаться с Третьим рейхом. Они помогли двум юным еврейским одноклассницам своей дочери, одной помогли перебраться в безопасное место, а вторую, Яну Прот, приютили в своем доме [110]. Когда наконец началось Варшавское восстание, Келан и Яна лечили раненых польских солдат, которые сражались за изгнание оккупационных войск из города. Несмотря на царящий вокруг хаос, Келан часто носила с собой учебник по палеонтологии, который она читала в моменты затишья. Она все еще надеялась осуществить свою мечту.

Восстание провалилось. Келан и Яну отвезли в лагерь, еще немного и их бы отправили в трудовой лагерь. Там они нашли мать Келан, и им троим чудом удалось спастись в городе Скерневице. Но Варшава была разрушена. Погибло около 200 000 мирных жителей, многих убили в ходе массовых казней. «Город должен исчезнуть с лица Земли, – постановил Генрих Гиммлер. – Не должно остаться камня на камне. Все здания должны быть разрушены до основания»¹⁹. В их генеральном плане Варшава была немногим больше, чем транзитным узлом, а ее жителей полагалось переселить или убить.

К концу войны четыре пятых города было разрушено: что-то в результате боевых действий, но большая часть – в результате систематического, спланированного сноса. Исторические памятники, библиотеки, школы, университеты – пощады не было. Когда война наконец закончилась, Советская армия вошла в разрушенные остатки Варшавы, город и страна оставались частью коммунистического Восточного блока в течение следующих 54 лет.

В конце войны Келан прошла пешком 71 километр в Варшаву из Скерневице. Ее дом был разрушен. Вытащив свой чудом уцелевший велосипед из-под обломков, она поехала в Зоологический музей. Там она присоединилась к бездомным сотрудникам музея, которые устроили временное убежище среди сохранившихся ящиков и экспонатов. Вместе они откапывали коллекции. Кусочек за кусочком они начали перестраивать и реставрировать музей.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Келан стала работать там помощницей. Библиотека музея каким-то образом осталась нетронутой, и так Келан получила доступ к богатству хранимых в ней знаний. Она продолжила учебу и получила докторскую степень.

Как ни странно, ее первые исследования были посвящены вовсе не млекопитающим, которыми она позже прославилась, а трилобитам и древним червям. Защитив докторскую диссертацию, Келан-Яворовская – в 1958 году она вышла замуж за своего лучшего друга, студента-медика Збышека Яворовского – захотела вернуться к изучению позвоночных, которые покорили ее сердце в подростковом возрасте. Но у ее научного руководителя были другие планы. Он предложил ей сосредоточиться на полихетах.

Полихеты, также называемые многощетинковыми червями, обычно известны в палеонтологической летописи только по их кусачим челюстям – единственным твердым частям в их мягком и податливом теле. Келан-Яворовская использовала кислоту, чтобы извлечь челюсти ископаемых полихет из породы, а затем реконструировала рты древних червей в исключительных деталях. Ее внимание к мельчайшим структурам и терпение потом не раз выручат ее при исследовании окаменелостей млекопитающих.

К 1960-м годам Келан-Яворовская поднялась до должности директора Института палеобиологии в Варшаве, входящего в состав Польской академии наук (Polska Akademia Nauk, или PAN). Ее предшественник, открытый к международному сотрудничеству человек, как раз завершил переговоры о начале совместных польско-монгольских палеонтологических экспедиций в пустыне Гоби. Келан-Яворовская знала об этом регионе благодаря герою своего детства Рою Чепмену Эндрюсу [111]. Он побывал там в 1920-х годах в составе команды Американского музея естествознания и нашел окаменелости динозавров и их яйца. Но воображение Келан-Яворовской занимали совсем другие сокровища.