Зверобой

Том Хаттер позвал индейца и его невесту в каюту, передал вождю подзорную трубу, а сам поднялся на палубу к Непоседе. Чингачгук, внимательно оглядев пирогу, озеро, берега и дом старика, остался очень доволен. Затем он передал трубу Уа-та-Уа. Девушка впервые держала подобную вещь в руках, однако, преодолев робость, быстро освоилась и даже начала забавляться невиданной игрушкой. Затем она навела подзорную трубу на замок. Вглядевшись повнимательнее, делаварка что-то негромко сказала вождю, и Чингачгук, едва бросив взгляд на то место, куда указывала его невеста, нахмурился и поспешил на корму. Вслед за ним из каюты выбежала и Уа-та-Уа.

Лицо могиканина не выражало тревоги, однако старик и Гарри, хорошо знавшие индейцев, не могли не заметить, что у вождя важное известие.

– В чем дело, краснокожий? Чего ты так разволновался? – насмешливо обронил Непоседа, косясь на подзорную трубу в руках вождя. – Небось, заметил белку на дереве или форель у самого носа баржи? Теперь, думаю, тебе известно, какие зоркие глаза у белых охотников…

– Не надо плыть к замку, – коротко произнес Чингачгук. – Там ирокезы.

– Что за чепуха? – рявкнул Хаттер, выхватывая у могиканина подзорную трубу. – Где? Не вижу ничего подозрительного! Взгляни-ка и ты, Непоседа…

– Ты, должно быть, смотрел не с того конца, вождь, – ухмыльнулся Марч и повернулся к Хаттеру. – Держи, старина… Ложная тревога!

– Не надо смеяться. Задержите пирогу, туда нельзя, – нетерпеливо воскликнула Уа-та-Уа. – Ты разве не видишь мокасин на волнах?

– Гарри, на всякий случай спусти парус, – распорядился Хаттер, – индейская скво редко вмешивается в мужские дела, но уж если и сунет нос, то неспроста… Гляди, точно – возле одной из свай в воде болтается мокасин… Похоже, здесь и в самом деле побывали непрошеные гости… Однако эта обувка в наших краях не в диковину – я сам ношу ее, и даже Хэтти частенько надевает мокасины вместо ботинок.

Баржа теперь находилась в двухстах ярдах от замка и продолжала по инерции продвигаться вперед. Мокасин, зацепившийся ремешком за сучок на одной из свай, вбитых в дно озера, тихонько покачивался на мелкой зыби и, должно быть, даже не промок изнутри. Он мог попасть сюда разными путями. Свалился с платформы, был пригнан волной с берега, выброшен из пироги или с плота… в конце концов, его мог потерять прошлой ночью посланец мингов…

Том Хаттер и Непоседа строили самые различные догадки. Индеец же был твердо убежден, что мокасин этот – все равно что след врага, обнаруженный в лесу, а значит, ясно говорит об опасности. Нужно подплыть к замку на пироге и выловить его, – и узор, вышитый на замше, все скажет сам за себя.

На том и остановились.

Могиканин спустился в пирогу и взялся за весло. Уа-та-Уа молчала, но прекрасные глаза девушки не могли скрыть ее тревоги. Однако гордость не позволила вождю даже коротким взмахом руки успокоить ее.

У Чингачгука были все основания остерегаться, и все его мышцы гудели от напряжения, как натянутая тетива. Он неторопливо греб прямо к замку, вглядываясь в темные глазницы окон Плавучего Дома. Каждую секунду можно ждать, что там мелькнет смутная тень, а следом раздастся сухой треск выстрела.

В конце концов он достиг того места, где болтался в воде мокасин, но не стал его подбирать сразу, а медленно обогнул частокол, окружавший основание замка, в поисках любой приметы, которая могла бы свидетельствовать о присутствии мингов. Глубокая тишина царила в доме и вокруг него, и вождь не заметил ничего подозрительного. Окна были целы, запоры оставались на местах, а дверь находилась в том же положении, в каком ее оставил хозяин. Даже на воротах, ведущих в док под настилом, замки оставались нетронутыми. Вернувшись к платформе, Чингачгук решил было подняться на нее и заглянуть через одну из бойниц внутрь дома, но передумал. Лишь приблизившись к мокасину, он ловким, незаметным со стороны движением весла перебросил его в пирогу…

– Как дела, Змей? – поинтересовался Непоседа, когда пирога с могиканином вплотную подошла к борту баржи. – Какие новости ты привез?

– Мне там не понравилось, – хмуро отвечал Чингачгук. – Слишком спокойно. Тихо, как в могиле.

– Ну, знаешь ли, – с досадой произнес Гарри, – это уж совсем по-индейски! Вряд ли найдешь что-нибудь тише пустого дома… Мокасин у тебя?

– Да, – кивнул могиканин, протягивая свою добычу.

Тщательно осмотрев мокасин со всех сторон, Уа-та-Уа уверенно заявила, что он сшит ирокезкой: иглы дикобраза, которыми обычно украшают носок этой обуви, расположены по-особому, такой узор используют только женщины мингов.

Но для Тома Хаттера этого было недостаточно, чтобы отказаться от намерения попасть в собственный дом.

– Не все ли равно, откуда приплыл мокасин и чей он, – заявил старик, – замок цел, все запоры на месте. Мои дочери уже близко. Если нам удастся засесть внутри, при свете дня мы отразим любое нашествие краснокожих дьяволов…