Зверский детектив. Боги манго

Он не успел додумать мысль до конца. Из темноты послышалось громыхание оружия и ритмичное клацанье множества челюстей. Как тёмные рыцари, как вестники скорой погибели, со всех сторон к баобабу, на котором сидел Барсукот, зашагали закованные в доспехи вомбаты.

– Сообщение для Супермыши! – заверещал Барсукот. – Мы опасности, подкрепление! Ну, пожалуйста, слоник, попробуй передать, тут всего три слова! «Мы опасности, подкрепление»! И ещё есть сообщение всей саванне! «Жирафика не существует»!..

Слон равнодушно, молча смотрел, как вомбаты взяли баобаб в оцепление, как залезли вверх по стволу, схватили Барсукота и поволокли его прочь.

Когда ты Слон Связи и у тебя забит хобот, ты не можешь ничего передать. Ты просто стоишь и смотришь.

Глава 42, в которой Длинные не преклоняют копыта

– Мы поставили им срок: отдать власть до первого луча солнца. Вот он, луч! – Братан раздражённо ударил лапой по лучу, тянувшемуся через прутья к замку на двери клетки и словно бы надеявшемуся её отворить и выпустить пленников. – Но что-то я не вижу здесь делегацию Длинных, преклоняющих перед нами копыта. А это значит, мы сейчас сделаем что?

– Сожрём детёныша! – с готовностью отозвались львы, столпившиеся вокруг клетки.

– С приправами или без? – подзадорила прайд Лайла. – Зажаренным или живьём?

– Без приправ! Живьём! – Из львиных пастей в песок закапали слюни.

Геренук Нук задрожал и прижался всем телом к большому, неподвижному льву, лежавшему рядом с ним в клетке. Кроме этого льва, прижаться здесь было не к кому. Лев крепко спал, его грива была нечистой, и в ней ползали мухи, но он был точно добрее того, другого, со шрамом на морде и отколотым острым зубом.

Острозубый повернул в замке коготь, распахнул клетку и шагнул внутрь:

– Привет, малыш. Сейчас я перегрызу тебе глотку.

Он подошёл к Нуку вплотную, обнюхал его голову и копытца и, удовлетворённый осмотром, распахнул пасть. Из пасти пахло сгнившей на солнце едой и мёртвой пустыней. Нук зажмурился и уткнулся мордой в гриву спящего льва. Любой детёныш знает наверняка: когда ты не видишь кого-то – он тоже тебя не видит.

Глава 43, в которой выхода нет

Рассветное солнце как раз вскарабкалось на верхушку скалы, разлив по саванне первую порцию мерцающе-жёлтого, ядовитого света, а неприметные, спутанные клочья ночных облаков расправились и вздулись сиянием, как раскрывшийся капюшон готовой к нападению кобры, когда носорог задвинул последний тяжёлый валун, окончательно замуровав вход в пещеру, и настала полная тьма.

«Так даже лучше, – подумал Барсукот. – Так им будет спокойней – и Барсуку, и жирафе, и её горничной, и профессору Поясохвосту, и двум гиеновидным собачкам, и двум вомбатам. Теперь никто, кроме меня, не видит свисающие с потолка, запелёнутые в белые паутинные саваны скелеты зверей, погибших здесь прежде. Теперь никто, кроме меня, не видит натянутую под сводами пещеры гигантскую, расходящуюся спиралями паутину. Теперь я смогу их, наконец, убедить, что у нас есть шансы. Да, эти валуны нам не сдвинуть, но мы можем сделать подкоп. За пару дней мы пророем лаз под камнями – и вырвемся на свободу».

Но Барсукот ошибался. С наступлением темноты всем стало только страшней. Гиеновидные псы Гиги и Виви принялись хором выть. Негромкие всхлипывания жирафы Руфи и Герочки, оплакивавших своего сожранного львами детёныша, перешли в протяжные блеющие рыдания. Профессор Поясохвост от ужаса инстинктивно отбросил хвост и теперь безуспешно пытался нашарить его закованными в налапники лапками.

– Возьмите, доктор. – Барсукот подобрал с земли хвост и отдал Поясохвосту.

– Благодарю. – Профессор засунул кончик хвоста себе в рот. – Меня эфо уфпофаивает.

– Ребята! – Барсукоту пришлось закричать, чтобы его голос не утонул в рыданиях и вое. – Давайте не раскисать! Давайте копать! – Он бросился к валунам и, подавая пример, принялся скрести когтями у их основания.

– Но тут так темно! – завыли собаки.

– А вы идите на голос! Идите сюда, я возьму вас за лапы и покажу вам, где рыть!

Поясохвост, Барсук Старший, вомбаты и гиеновидные псы, натыкаясь на стены, друг на друга и на свисающие с потолка скелеты зверей, двинулись к Барсукоту.

– Прости меня, сынок, – сказал Барсук Старший, скребя неподатливую каменистую почву.

– Тебя? – переспросил Барсукот. – За что мне тебя прощать? Ведь это я во всём виноват! Это я забил Слону Связи хобот, из-за меня к нам не придёт подкрепление, из-за меня мы все можем сгнить в этом склепе!

– Прости, что я не посвятил тебя в подробности с коброй и Барбарой. И не сказал, что передал информацию о противоядии и ей, и Грачу. Мне показалось, что так будет надёжнее, я опасался, что ты, узнав подробности, запаникуешь и что-нибудь натворишь, ведь ты так молод и так горяч… Но я ошибся, сынок. В итоге именно из-за моих недомолвок ты и натворил дел.

– Я… хорошо. Я тебя прощаю, Барсук.