Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

В этих условиях представляется актуальной задача восполнить существующий в историографии пробел и сосредоточиться на анализе малоизвестных факторов участия Кубы в «Первой ангольской войне» и разборе условий, способствовавших интернационализации локального конфликта. Документы государственных органов США и многочисленные архивные материалы, рассекреченные в последние годы, доступные мемуары кубинских руководителей, личные беседы автора статьи с участниками тех событий позволяют, с одной стороны, заострить особое внимание на ключевых эпизодах войны в Анголе 1975–1976 гг., а, с другой, – вписать их в более широкий геополитический контекст. При этом автор считает, что оценивать цели и мотивы кубинского вмешательства, мысля исключительно логикой Realpolitic, невозможно. Для подлинного их понимания необходимо взглянуть на произошедшее с позиций революционного интернационализма, принципами которого руководствовались тогда лидеры социалистической Кубы.

В статье применена методология многоуровневого анализа, позволяющая изучать взаимовлияния изменений на национальном, региональном и глобальном уровнях.

* * *

«Первая ангольская война»[44] имела достаточно долгую предысторию. Организованная борьба ангольского народа за независимость началась с середины 1960-х годов. Кубинские интернационалисты[45] уже тогда наладили связи практически со всеми африканскими освободительными движениями. У истоков этих связей стояли Фидель Кастро, Эрнесто Че Гевара, Хорхе Рискет. Фидель Кастро говорил по этому поводу: «Начиная с 1965 г. мы стали развивать сотрудничество с борцами за независимость Анголы и Гвинеи-Биссау, которое в основном состояло в подготовке кадров, направлении инструкторов и предоставлении материальной помощи»[46]. Ограниченную материальную и иную помощь оказывал борцам за независимость на юге Африки и СССР.

Важную роль в развитии отношений Кубы с африканскими освободительными движениями и прогрессивными режимами сыграла конференция революционно-освободительных организаций Азии, Африки и Латинской Америки «Триконтиненталь», состоявшаяся в январе 1966 г. в Гаване. По ее итогам был создан Исполнительный комитет Организации солидарности народов Африки, Азии и Латинской Америки. С июня 1967 г. в Гаване на испанском языке начал выходить журнал «Триконтиненталь», в котором публиковали свои статьи руководители освободительных движений и выступавшие с антиимпериалистических позиций интеллектуалы. Этот печатный орган стал тогда практически связующим и координирующим звеном освободительного движения трех развивающихся континентов[47].

Ко второй половине 1960-х гг. большая часть бывших колоний в Африке уже обрела суверенитет. 25 мая 1963 г. была создана межправительственная Организация африканского единства (ОАЕ), одной из основных задач которой было провозглашено свержение колониальной зависимости в тех странах континента, которые еще не обрели свободу. По разным причинам своеобразным «заповедником» европейского колониализма и расизма оказался юг Африки, но постепенно и там набирали силу освободительные движения, получавшие моральную и материальную поддержку со стороны освободившихся стран, социалистических государств, различных международных организаций.

К середине 1970-х годов для коренных народов юга Африки стали складываться благоприятные условия на международной арене. Наиболее крупные капиталистические страны Европы и Северной Америки достигли пика в развитии индустриального общества и преуспели в создании «социального государства». Вместе с тем это было время подъема массовых движений за права афроамериканцев, женщин, молодежи. Одновременно происходили серьезные изменения на международной политической арене. Весной 1975 г. Северный Вьетнам, сумевший с советской помощью отразить в 1964–1973 гг. агрессию США, вскоре одержал полную победу над державшимся на американских «подпорках» марионеточным режимом в Южном Вьетнаме. В результате этого весь бывший французский Индокитай оказался под контролем коммунистов. Государственный секретарь США Генри Киссинджер в своем меморандуме президенту Джеральду Форду[48] от 18 июля 1975 г. охарактеризовал провал Вашингтона в Индокитае как «одно из наиболее серьезных поражений в истории внешней политики США»[49]. Известный британский историк-марксист Эрик Хобсбаум заметил по этому поводу еще более красноречиво: «Мир не знал подобной катастрофы со времен победы Давида над Голиафом»[50]. Скорее всего, подобная оценка была навеяна эмоциональным накалом мирового общественного мнения, вызванным протестом против многолетней Вьетнамской войны. Тем не менее основания для таких выводов были, особенно если учитывать общий исторический контекст, в котором завершалась поспешная эвакуация американских войск из Индокитая.