Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

В сентябре 1987 г. южноафриканские войска совместно с УНИТА развернули массированное наступление против правительственных ангольских войск на юго-востоке Анголы[205]. В начале ноября им удалось окружить значительную группировку ангольских войск в районе небольшого, но стратегически важного населённого пункта Куито Куанавале[206]. Совет Безопасности ООН потребовал, чтобы ЮАР вывела все свои войска с территории Анголы. Публично США присоединились к единодушному решению СБ ООН, но в частном порядке помощник Госсекретаря Ч. Крокер 5 декабря вновь заверил посла ЮАР в США в своей поддержке. «Правительство ЮАР, – подчёркивал он, – должно иметь в виду, что резолюция (СБ ООН – прим. авт.) не содержит никаких конкретных упоминаний о санкциях и не предусматривает никаких конкретных мер в целях оказания помощи Анголе. Это не афишируется, но текст документа – результат наших дипломатических усилий по принятию резолюции в выхолощенном виде»[207]. Это давало Претории время, чтобы ликвидировать элитные части ангольской армии.

В середине января 1988 года власти ЮАР и западные дипломаты объявили, что падение Куито Куанавале было решенным вопросом. Но город не пал. Фидель Кастро, без предварительного согласования вопроса с советской стороной, направил в Анголу свои лучшие части во главе с наиболее опытным кубинским генералом Леопольдо (Поло) Синтра Фриасом. Кубинские подразделения были обеспечены лучшим современным оружием, которым располагала Куба. Фидель «сыграл ва-банк». Он пошёл на риск, ослабив оборону самой Кубы, и перебросил свои отборные части в Анголу. Кубинский лидер чётко уловил момент политического ослабления администрации Рональда Рейгана и правого крыла его правительства в связи со скандалом Иран-контрас, разразившимся в конце 1986 года и растянувшимся на многие месяцы. В скандале оказались замешаны помощник госсекретаря Эллиот Абрамс, министр обороны Каспар Уайнбергер, советник по национальной безопасности президента Роберт Макфарлейн и ряд других должностных лиц близких к Р. Рейгану. Все они входили в СНБ[208]. Поглощённость правящих кругов США этим скандалом, на наш взгляд, ослабила позиции правого крыла правящей администрации, и на время снизила опасность прямого нападения на остров, являвшуюся реальной с 1982 года и перед лицом которой страна жила ряд лет. «Главная угроза для нас сейчас в Анголе, – определил Ф. Кастро суть момента. – Война идёт там, а не здесь»[209].

В письме, направленном М. С. Горбачёву 1 декабря 1987 г., Фидель Кастро, отвечая на обвинения Гаваны тогдашним советским руководством в военных поражениях в Анголе и обострении ситуации, отметил, что инициатором провалившего наступления на юго-востоке страны были советские военные советники. Куба предупреждала о нецелесообразности подобных операций. В сложившейся ситуации, как подчеркнул кубинский лидер, только решительное вмешательство кубинских РВС способно вырвать инициативу у войск ЮАР и решить проблему. «После анализа сложившейся ситуации, – подчеркнул Ф. Кастро, – мы пришли к выводу о необходимости существенного и срочного усиления наших войск»[210]. Это письмо было свидетельством определённой напряжённости в отношениях двух социалистических стран и, в то же время, оно говорило о решимости Кубы противостоять в этой части света имперским планам США и их союзников.

Фидель Кастро принял решение, используя сложившуюся конъюнктуру, чтобы заставить южноафриканскую армию уйти из Анголы раз и навсегда. План предусматривал первоначальный разгром войск противника под Куито Куанавале, а затем предполагалось перейти в решительное наступление на юго-западе Анголы с выходом на границу Намибии. В очередной раз кубинцы, как было отмечено, начали действовать без предварительных консультаций с Москвой. И это, на наш взгляд, было вполне объяснимо. Фидель Кастро был прекрасно осведомлён о том, что М. С. Горбачёв был сосредоточен на улучшении отношений с Соединёнными Штатами Америки и опасался военной эскалации на юге Африки. «Новость о решении Кубы послать в Анголу усиленный контингент войск была для нас, откровенно говоря, полной неожиданностью, – жаловался М. С. Горбачёв Фиделю Кастро. – Мне трудно понять, как подобное решение могло быть принято без нас»[211]. Тем не менее, в отличие от того как в 1975 г. недовольство советского руководства затормозило на пару месяцев поставки оружия, на сей раз кубинцы сразу получили основную часть боевой техники и боеприпасов, в которых нуждались их войска в Анголе[212]. По нашему мнению, важную роль в этом сыграла позиция тогдашних министра обороны Дмитрия Тимофеевича Язова (участника Карибского кризиса) и начальника Генерального штаба ВС СССР маршала Сергея Фёдоровича Ахромеева. Это подтверждает подчёркнуто позитивная оценка, высказанная прежде всего в адрес последнего Фиделем Кастро в письме М. С. Горбачёву[213].