Звездная бабочка

– Ладно, сейчас я покажу вам, дорогой Ив, что еще не сказала свое последнее слово. Сейчас я проделаю то, что делала на своем паруснике, когда у меня запутывались спинакер или стаксель.

Через час, не обращая внимания на уговоры, Элизабет Мэлори облачилась в скафандр для выхода в космос с маленьким двигателем на спине. С кораблем ее связывал трос.

На большом экране, подвешенном над платформой, 144 тысячи пассажиров наблюдали, как космонавтка продвигалась в безвоздушном пространстве под объективами камер наблюдения, которыми снаружи был облеплен весь корпус корабля.

Добравшись до заклинившего паруса, Элизабет что было сил принялась распутывать тугой узел, похожий на комок бумаги, сжеванной принтером. Ей понадобилась невероятная сноровка, чтобы расправить майларовое полотнище так, чтобы его не порвать.

Она пыталась проделать это не раз и не два.

– Возвращайтесь! – резко сказал ей в головной телефон Крамер. – У вас кислород на исходе.

– Перед тем как уйти в парусный спорт, я занималась глубоководными погружениями, – ответствовала капитан. – В худшем случае буду работать дальше, задержав дыхание.

Прошло несколько долгих минут, а самый большой узел все не поддавался.

– Возвращайтесь сейчас же, это приказ! – крикнул Ив.

– В работе с парусами мне никто не указ: я шкипер и сама решаю, рисковать или нет.

– Я не шучу. Немедленно возвращайся!

Он обратился к ней на ты, и она ответила ему в том же духе:

– У меня больше нет сил тебя слушать, а они мне еще понадобятся.

– Ты погибнешь! Мы без тебя никак! Ты же не дура и все прекрасно понимаешь! Черт с ним, с парусом, главное, чтоб ты вернулась на борт целая и невредимая. А выйти в космос еще успеешь.

– У меня почти получилось.

– Ничего подобного.

– Ив, ты действуешь мне на нервы, да уж, в этом деле ты мастак.

Этот спор, да еще в такую минуту, показался остальным пассажирам совершенно неуместным.

– Все, я отключаю радиосвязь, слишком много кислорода уходит на разговоры, а он мне нужен, весь до последней капли.

– Не смей! Послушай меня!

Раздался щелчок – связь прервалась.

Когда у Элизабет вышел весь запас кислорода, она так и не совладала с треклятым узлом.

– Это ж натуральное самоубийство, – прошептал Адриен Вейсс.

Вскоре движения штурмана сделались совсем медленными. И каждое давалось ей с огромным трудом – так чувствовали все, кто наблюдал за нею на экране. Она задергалась, потом замерла. Парус постепенно выскользнул у нее из рук, и тело ее повисло в безвоздушном пространстве на страховочном тросе.

– Она задыхается! Она же погибнет! – вскричала Каролина.

Изобретатель, выйдя из себя, заорал:

– Вы только поглядите на нее! Непонятливая и упрямая, как ослица.

Ив Крамер уже кинулся натягивать на себя скафандр – через несколько мгновений выходной люк открылся, и он отправился на выручку Элизабет, продолжая сыпать ругательствами в свой шлем.

35. Не забыть вдеть нитку

Он слышал оглушительный шум собственного дыхания, наполнявший шлем его скафандра. Он чувствовал, как колотится сердце у него в груди. И как по спине струится пот.

Ив Крамер даже не подготовился как следует к выходу в космос. В порыве гнева и нетерпения он совсем забыл закрепить свой страховочный конец с наружного борта корабля.

Он потерял захват и стал удаляться от «Звездной Бабочки», по-клоунски размахивая руками в безвоздушном пространстве, словно надеялся таким нелепым образом вернуться обратно на космический корабль. В безвоздушном пространстве нет никакой опоры, даже газообразной, – и все ужимки Ива Крамера оказались тщетными. Его все дальше уносило от корабля.

Между тем в Цилиндре 144 тысячи пассажиров, все как один, затаили дыхание.

Если Ива унесет в открытый космос со скудным запасом кислорода в наспинных баллонах, он скоро превратится… в астероид. И его безжизненное тело под действием начального импульса так и будет носить по просторам Вселенной.

Но Ива, к счастью, несло прямо к шкиперу.

Все происходило, как в замедленном кино.

Две светлые фигуры на черном фоне космоса сблизились.

Ив попытался ухватиться за шлем Элизабет. Но, поскольку тот был круглым, Крамер лишь скользнул пальцами по его гладкой поверхности, потеряв захват. И снова замахал руками в межзвездной пустоте.

Тревожное ожидание в толпе пассажиров достигло предела.

– Он и в самом деле неуклюжий, – прошептал Адриен, кусая нижнюю губу.

Репродуктор у них над головами изрыгал отборные проклятия, рвавшиеся потоком из шлема Крамера. При других обстоятельствах это было бы даже смешно.

И тут, пролетая мимо наполовину расправленного солнечного паруса, он зацепился за него ногой. Скафандр наконец снова был связан с кораблем. Сознавая, что в эти секунды решается будущее человечества, изобретатель, испуганно перебирая руками парус, заскользил обратно к корпусу «Звездной Бабочки».

В конце концов, хватаясь за выступы на корпусе корабля, он добрался до узла крепления страховочного конца Элизабет.

Кусая губы и крепко сжимая руками трос, Ив Крамер направился к неподвижно висящему в пустоте телу капитана.

– Я считал его хоть и неуклюжим, зато везучим, – выдохнул Адриен Вейсс.