Звездная бабочка

– Когда у нас будут дети, мы постараемся внушить им другие ценности.

– Не худо бы еще понять, как мы до этого докатились, – сказала она.

– Возможно, это вопрос мировоззренческий. Мы считаем себя высокоразвитыми в плане сознания обезьянами. Хотя все как раз наоборот. Мы олицетворяем собой высокоразвитое сознание, воплощенное… в обезьянах.

Ив пересел за штурманский стол. Достал ручку и какой-то фолиант с пергаментными, на первый взгляд, страницами.

– Ведешь бортовой журнал? – спросила шкипер.

– Вроде того, только это совсем другое.

Она подошла и глянула ему через плечо. Он показал обложку с названием, выведенным прекрасным, каллиграфическим почерком:

«НОВАЯ ПЛАНЕТА: РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ».

– Что это?

– Указания, что делать по прибытии туда… в общем, это не для нас. А для наших потомков, через тысячу лет.

– Ты об этом думаешь уже сейчас?

– Я думаю о далеком будущем, а вот думать о настоящем у меня получается плохо.

Он поцеловал ей руки.

– За исключением тех случаев, когда ты рядом. Ты возвращаешь меня в настоящее.

Она поцеловала его в губы и несколько раз провела по ним кончиком языка.

– А сейчас ты в настоящем?

– В самом что ни на есть, – прошептал он, отвечая ей долгим поцелуем.

Домино украдкой прошмыгнул в кабину. И стал требовать причитающейся ему доли ласки.

43. Космическое яйцо

Наконец «Звездная Бабочка» достигла своей крейсерской скорости.

Два миллиона километров в час.

Неподвижному наблюдателю в космосе было бы видно, как мимо него пронесся болид в форме гигантской трубы под двумя огромными треугольными позолоченными парусами, наполненными фотонным ветром.

Между тем внутри Цилиндра семена дали всходы. Растения опушились листьями, появились фрукты, овощи и зерновые культуры.

Рай-Город уже походил на сельское поселение.

Многие козы пали. Зато бараны, куры и кролики плодились хоть куда.

Спустя девять месяцев Элизабет Мэлори родила девочку – ее назвали Элоди.

– А ручонки-то у нее какие-то зажатые, напряженные, – заметил Ив.

– Все мы приходим в этот мир с зажатыми, напряженными ручонками, – сказал Габриель Макнамара, пришедший вместе с другими посмотреть на новорожденную.

– А когда человек умирает, руки у него разжимаются и расслабляются, – заключила Каролина.

– Почему?

– Потому что человек выходит из борьбы за жизнь, которую он ведет в течение девяноста лет начиная с самого рождения.

Малышка, разбуженная громкими голосами взрослых, зашевелилась в своей колыбельке.

– Подумать только, ведь Элоди уже никогда не увидит Землю, – вздохнул Адриен.

– Увидит-увидит… по телевизору. Мы еще долго будем перехватывать телесигналы с Земли, – ответствовала Каролина.

– Тем лучше. Или хуже.

Новорожденная засучила ножками.

Домино предпочитал держаться на расстоянии от этого чудища, слюнявого и горластого, – словом, весьма подозрительного.

– Элоди – первый звездный ребенок. Первый Homo Stellaris. У нее и телосложение уже несколько другое, – прибавил Адриен Вейсс.

– Поскольку сила тяжести у нас чуть больше земной, у нее и кости будут крепче, чем у нас, а сама она будет меньше ростом в сравнении с нами.

Малышка, пережив первый миг удивления, вызванного окружающими звуками, закрыла глазки и, тоскуя по материнскому чреву, уснула, впечатленная размерами яйца, в котором вдруг оказалась.

44. Пена на поверхности

Цилиндр вращался подобно медленной центрифуге.

Между тем жизнь внутри него била ключом.

Земля, толстым слоем покрывавшая внутренние поверхности Цилиндра, благоухала и дышала воздухом. Поверх нее кипела растительная и животная жизнь, источавшая многообразные запахи.

Следом за Элоди родилось еще немало младенцев.

Из 144 тысяч человек три четверти образовали пары.

С рождением нового поколения пришлось строить ясли.

Поскольку, кроме того, возникла необходимость каким-то образом назвать обитателей корабля, после обсуждения разных вариантов, как то: «последние надежденцы» или «цилиндристы» – в конце концов выбрали «бабочкианцы».

Вслед за тем по предложению Адриена провели выборы, путем тайного голосования, главного координатора, так называемого «мэра Рай-Города». В результате выбор пал на молодую и на редкость энергичную женщину – Жослину Перес. Когда-то, еще на Земле, Жослина работала добровольцем в разных благотворительных ассоциациях и общинах хиппи. Благодаря опыту по обустройству политической и общественной жизни в подобных организациях она наконец могла подумать о более «научном» подходе к распределению обязанностей в рамках целого города.

Что касается семейной жизни, бабочкианцы установили правило свободных союзов. Никаких браков. Пары сходились и расходились добровольно, без всяких взаимных договоров и обязательств.

Жослина благословляла всех, кто вступал в такие свободные союзы. И всякий раз говорила напутствие: «Вы пребудете в союзе, пока вас не покинет любовь».

А юморист Жиль в одном из шуточных выступлений перефразировал ее слова на свой манер: «Вы пребудете в союзе и верности, пока… кто-то из вас не найдет себе кого-нибудь получше».