Звездная карта царя Саула

Но минуты оказались упущены. Две машины полиции и два «Икаруса» уже были недалеко. И ясно как день выходило: если кого-то охраняют так надежно, то любой прохожий у дороги, да еще в черном джипе, вызовет пристальное внимание, а то и подозрение. А если у него в руках автомат?

Старик по-прежнему не давал приказа, Люгер и Фома ждали. Старик метнул взгляд на Крымова, затем на Бестужеву, которая, кажется, ничего не слышала и даже не понимала, что происходит.

– Проедут – и тогда? – спросил Фома.

И тут Егор Кузьмич, точно рассчитав эти пятьдесят шагов, рванул к дороге. Первая машина полиции была уже метрах в ста от развилки. О том, чтобы открывать по бегущему человеку огонь, не было и речи. А Егор Кузьмич уже махал руками, а скоренько вылетев на дорогу, так и вовсе вновь бухнулся на колени, поднял руки.

– Уходим, быстро, – только и услышал Крымов приказ старика. – Дура, цепной пес и алкоголик. Черт с ними!

Серебристый «Хаммер» уже сам ехал к ним по кочкам и желтой траве.

– А может, и ментов покрошим? – спросил Фома.

– И оба автобуса? – рявкнул старик, когда прямо перед ними распахнулась передняя дверца. – Быстро, идиот!

Люгер и Фома запрыгнули в маленький танк одновременно. И тогда же громко затормозила полицейская машина. Серебристый гигант-внедорожник, взревев, уже выкатывал на трассу и уносился прочь с этого места.

– Товарищ капитан! – выкрикнул Добродумов. – Тут человека убили! Вон там, в канаве лежит!

– Какого человека? – схватившись за кобуру, завопил полицейский. – Где?!

Из машины выскочил и второй полицейский.

– Там, там! – указывал пальцем в сторону Добродумов. – Те и убили, что уехали.

Подбежав, Крымов сам указал на то место, куда сбросил убитого телохранителя Растопчиных.

– Мы гуляли здесь, – объяснил он полицейским, – были на экскурсии в музее Бестужевых. И нарвались на разборку – еще двое уехали, а этим колеса прострелили. Они ведь и нас решили положить, как свидетелей.

– Что, правда?! – спросил капитан полиции.

– Истинный крест! – широко и искренне перекрестился Егор Кузьмич.

Полицейские одновременно взглянули на молодую женщину – бледную, потерянную.

– Правда, – не сразу кивнула Мария Бестужева, едва разомкнув побелевшие губы. – Все правда…

– А в корзинке что? – поинтересовался капитан.

– Так тут у нас все для пикника, – отворачивая полотенце, сказал Егор Кузьмич. Вытащил бутылку самогона, пироги и блины. – Будете? За второе рождение?

Капитан отмахнулся:

– Спятили, куда нам? – Он покачал головой, кивнул назад. – Да, вы хороший себе пикничок придумали! Бывает же такое! Только в фильмах… Номера, номера заметили? – инстинктивно взглянул он на Крымова.

– Все до единой цифры и буквы, – ответил тот.

– Это как же ты сумел так, Андрей? – поинтересовался Добродумов.

– А вот так, Егор Кузьмич, – понизил голос: – Профессия такая.

– А что за профессия? – поинтересовался капитан.

– Частный детектив – все замечаю.

– А-а, – снисходительно протянул полицейский. – Ладно, мы сейчас сюда оперативную группу вышлем. С вами я оставлю сержантов Колываева и Мохнева. – Капитан рявкнул пару слов в рацию, махнул рукой второй машине.

Оттуда выскочили двое крепких сержантов.

– Через полчаса вас заберут. Показания дадите. Это займет время. Сами откуда?

– Из Царева, – ответил Крымов.

– Далековато забрались! Ничего, в Бобылеве денек погостите. Психолог с вами поработает. – Он взглянул на Марию Бестужеву, на которую до сих пор жалко было смотреть. – А мы торопимся – в аэропорт. Детишек везем! – кивнул он на первый «Икарус». – И родителей их, – кивнул на второй.

Из-за занавесок первого автобуса на них и впрямь таращились дети. Крымов рассеянно улыбнулся: и как он их сразу не заметил? Одна из девочек помахала ему рукой, мальчишка показал язык.

Кортеж уехал, оба сержанта заинтересовались трупом. Еще и поглядывали по сторонам – нет ли сбежавших врагов? В эту минуту Крымов незаметно для них отыскал свой телефон и охотничий нож.

– Мы в сторонке полежим, – предупредил Крымов полицию. – Для нашей дамы это было страшным потрясением. Не возражаете?

– Лежите сколько хотите, – пожал плечами сержант Мохнев.

– А старик ваш молодцом! – усмехнулся сержант Колываев. – Если бы не он, мы бы не остановились. Тут бы они вас и оставили. Всех троих – в той же канаве. Молитесь на него, на дедка вашего.

– Дедок! – прихватив корзину, недовольно бросил Добродумов. – Я еще с тобой на ручках, умник, потягаться смогу.

Отойдя метров на пятьдесят, все трое бухнулись на выкошенную траву в середине поля. Первые минуты лежали молча.

– А я бегу и думаю: сейчас в спину мне – очередью, – прошептал Добродумов. – И хана!

– Молился, Егор Кузьмич? – спросил Крымов, глядя в синеву.

– Еще как! – ответил тот. И тотчас нахмурился: – Я ж православный, дурень ты.

Мария заплакала, закрыла лицо руками, отвернулась.

– Пусть поплачет, – сказал Егор Кузьмич. – На пользу пойдет.

Так они лежали минут пятнадцать, молчком, глядя в ясное осеннее небо. И только потом, точно от удара током, Егор Кузьмич гневно заговорил: