Звездная карта царя Саула

– Не накаркай, дурья башка, – отрезвил его Крымов.

– Ну как, Андрюша, отведаем? – спросил Добродумов.

– Да уж точно не упустим такое благо, – откликнулся тот.

– А если отравимся? – спросила Бестужева.

– А ты не пей, матушка, ты нас стереги, – переходя на старый слог и благостный тон, посоветовал Егор Кузьмич. – Коли плохо будет, свет наш Машенька, беги за помощью, голубкой лети!

– Отличная перспектива, – вздохнула та. – Нет уж, я с вами, Егор Кузьмич. И хлеба горбушку – и ту пополам. Но только по глотку.

– По глотку, матушка, по глотку! Что пробовать-то будем? – спросил Егор Кузьмич. – А то от каждой отопьем, а? Коли по глотку-то?

– Не от каждой, – строго сказала Бестужева.

– Давайте вот эту, с золотистым цветом, – посоветовал Крымов, и в руке его появился многофункциональный перочинный нож.

Они обтерли бутыль, Крымов сорвал печать и вытянул с хлопком пробку. Тотчас в его руке появился и походный стаканчик. Действо проходило в лучах двух фонариков, все трое походили на заговорщиков. Крымов налил из пятилитровой бутыли напиток до краев. Стаканчик держал Егор Кузьмич.

– Кто первым будет пить? – спросил Добродумов.

– Ты, конечно, – усмехнулся Крымов. – Ты уже долго пожил – чего бояться-то? Наслаждайся!

Бестужева прыснула – не удержалась.

– Типун тебе на язык, Андрюша, – сказал Егор Кузьмич и поднес стаканчик к носу. – А-а! Аромат царский! – осторожно сделал глоток. – Медовуха, Андрюша! Но крепкая медовуха! Где бы такую рецептуру узнать-то? Унесли умельцы с собой, – сказал он и допил остатки. – В могилы унесли… О-о, блаженство!

Покачав головой, Крымов отобрал у него стаканчик и налил еще. Пригубил сам.

– Амброзия, Машенька, но крепкая…

Крымов протянул ей ополовиненный стакан. Мария Бестужева, которая ежилась от сырости, приняла его, сделала глоток, второй, третий…

– Это удивительно, – приятно зажмурившись, прошептала она. – А какое послевкусие! Даже не верится, что об этом никто не знал.

– Еще хочу, Андрюша, – твердо сказал Егор Кузьмич.

Крымов налил старшему товарищу. Егор Кузьмич выпил стаканчик до дна.

– А-а! Вот теперь чувствую! Воистину чувствую!

– Что вы чувствуете, Егор Кузьмич?

– Счастье, Машенька, счастье!

– Дорогие мои мужчины, – сказала она. – Мы сюда не наклюкиваться пришли. Вы это помните?

– Разумеется, – кивнул Крымов. – Осмотрим стены.

Он прошел вдоль всего винного погреба, просветил стены лучом фонаря, но ничего не обнаружил.

– Ни дверей, ни подозрительной кладки…

– Есть еще второй коридор, – твердо сказала Бестужева. – Сколько у нас времени, Андрей Петрович?

– Мы уже возимся часа три – это долго. Но еще часок-другой можем себе позволить. Только действовать будем быстро.

В ближайшие четверть часа они завалили проход в винный погреб камнями, дошли до развилки, прошли по коридору направо и уткнулись точно в такую же стену.

– Мамочки, – вдруг прошептала Мария.

Из ее открытой сумки поднимался едва заметный призрачный голубой свет!

– Я к этому никогда не привыкну, – завороженно вымолвил Егор Кузьмич. – «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам!»

– Неплохо, – кивнул ему Крымов.

– Мы у цели, – восторженно выдохнула Мария Бестужева.

На этот раз Андрей работал куда интенсивнее, если не сказать – яростнее, вытаскивая один камень за другим. И Добродумов, и Бестужева помогали ему с полной самоотдачей, почти фанатично. Прошел еще час, и они пролезли в новую брешь.

– Святые угодники! – воскликнул Егор Кузьмич. – Дежавю!

Тут был точно такой же винный погреб! Разве что чуть поменьше, потому что эта карстовая пещера оказалась невелика. Тот же прочный каркас. Пока Крымов обходил с фонарем погреб, Егор Кузьмич похлопал по деревянной конструкции, изрек:

– Дуб вековой! Тысячу лет простоит! И все это богатство кондитерам достанется? Тортоделам-сладкоедам? Какая несправедливость!

– А вот это уже интересно, – вдруг изрек Крымов.

– Что там? – поинтересовался Добродумов.

Бестужева тотчас оказалась рядом со своим защитником. Все втроем они увидели на стене блеклый рисунок мелом.

– Это же он, все тот же воин из созвездия Ориона, – прошептала Мария Федоровна. – Булава, щит и…

– …его пояс, – закончил фразу Крымов. – Где ваш волшебный камушек, Машенька?

Но Бестужева уже держала камень Ригель на ладони – и он горел умеренным синим светом.

– Мы у цели, – повторил Андрей фразу своей спутницы.

– Надо подвинуть эту конструкцию, – уверенно сказала Мария Бестужева.

– Камушки камушками, но ни одна бутыль с живой водой не должна пострадать, – строго предостерег товарища Егор Кузьмич. – Помни об этом, сыщик.

– Тогда помогайте вынимать сокровище – и ставьте бутылки в стороне. У меня есть план.

Андрей с расторопностью жонглера выхватывал бутыли и передавал их компаньонам, и уже скоро вся часть конструкции, за которой открывался рисунок, была освобождена. Затем он полез в спортивную сумку и вытащил оттуда миниатюрную электропилу. В считаные минуты Крымов выпилил верхний участок конструкции, а ее нижнюю часть оставил как лесенку, по которой тут же и забрался.

– Маша – камень! – бросил он.