Звездное вещество

Семинар продолжался еще два дня, и я вроде бы все слушал, но мною владело чувство невосполнимой утраты. Такое же состояние у меня было в прошлом году, когда схоронили бабусю Марию... В мае старушка своим ходом приехала в гости к внуку, снохе и правнучкам. Но не скрывала и своего пристального интереса к Москве. В Москве же всему остальному предпочла Красную площадь, дивясь ее реально­сти. Очень была польщена возможностью походить внутри Кремля. А у Царь-пушки сказала с обезоруживающей наивностью: "То и хорошо, что не стрельнула. А то еще при тех бы царях вышел "атом"! Бомбы у нее вон какие здоровенные". Бабка Мария отказалась от Жениного предложения поселиться у нас, ссылаясь на то, что дома у нее осталась "скотинка". Имелась в виду дюжина кур. Расстались спокойно и без лишних слез. А в конце июня пришла телеграмма...При прощании во дворе, заполненном односельчанами, гроб сто­ил под старой вишней, и зрелые красные ягоды свисали над лицом мирно и навсегда уснувшей хозяйки. В тот же день мы с Женей, про­щаясь с усадьбой, отходившей сельсовету, сорвали все цветы и устели­ли ими свежую могилку со сварным крестом. Звонко заливался над деревенским кладбищем жаворонок... По дороге на станцию зашли проститься и к родной криничке в Котовой балке... Я очнулся от вос­поминаний и сосредоточился на очередном докладе.В субботу было только утреннее заседание. В заключительном выступлении Бердышев подвел итоги. О моем докладе он даже не об­молвился. Инцидент, как говорится, был полностью исчерпан. А ведь я ожидал от Бердышева позволения продолжить хотя бы физические исследования периодического уип-эффекта, без всяких там нейтронов. Такими работами ведь не занимается никто в мире! Пересветов теперь уже и не пытался меня утешить. Все было кончено...Вечером был банкет, но он тек сам по себе как бы мимо моего сознания. Разумеется, я выпивал и закусывал, но не веселило меня вино и не вызывало горячих мыслей о сопричастности к величию родной фирмы... Самым ярким впечатлением за вечер оказалось выступление "инициативной группы" во главе с Царевым. Они предложили внима­нию присутствующих частушки, отразившие самые яркие события се­минара. Острое словцо под баян сопровождалось взрывами хохота. Я вдруг услышал: "Дерби вроде бы не в моде, но при всем честном наро­де наш Величко – вот нахал! – на Нейтроне проскакал. Лучше б, Саша, не в седле – да-а эх! – а на атомном "жигуле"!" Не оставалось ничего другого, как только подняться в полный рост и раскланиваться под оглушительные аплодисменты.– Видишь, как ты всех задел за живое? – толкнул меня в бок Пере­светов. – Не горюй, будет продолжение. Что-нибудь придумаем!Нет, не верилось мне в продолжение. Может быть, попробовать еще пробиться в какую-нибудь академическую "контору", занятую проблемами УТС? Но кому я нужен за пределами родного НИИ – без степени и звания, и даже без каких-нибудь прав на собственное изобре­тение и открытие!В конце ночи я вместе с теми, кто не жаждал больше ни вина, ни танцев с женским персоналом базы отдыха, переместился в "каминную". Ее специально выстроили на самом берегу этим летом, чтобы отвадить любителей ночных костров, которые могли, того и гляди устроить пожар в ближайших торфяниках. Это была крытая площадка с камином, который мог заправляться чурками и горел до утра. От камина шел сухой жар, побеждавший влажное дыхание боль­шого озера. Сидели перед огнем на бревнах молча. И вроде бы не хо­лод и влага время от времени приходили из черной темноты за несуще­ствующими стенами "каминной", а дышала в спины сама судьба, напоминая "семинаристам", что вот и еще один год минул, хоть и не­напрасный и даже успешный, но приближающий к тем неумолимым временам, когда уже не захочется ни творить, ни веселиться, ни любить... Незаметно стала сереть тьма за пределами освещенного пространства, и четко вдруг проступили прибрежные березы и гладкая вода у кромки песчаного берега, накрытая дальше плотным туманом.

Не ложась спать, мы с Пересветовым обулись в резиновые сапоги и двинули в лес. Часа за три оба накидали в сумки по полсотни отбор­ных боровиков. Вернулись к базе и неспешно шли по песчаной дорож­ке в березняке. Светило и грело солнце. Нас догнал Бердышев.

– Мужики, – сказал он, – Через полчаса моя машина стартует вСинявино. Быстро собирайтесь. Вы мне нужны. Есть мысли, обсудим впути.

Он быстро двинулся напрямик через рощу, высокий и размаши­стый, в синей куртке и бело-синих кроссовках 46-го размера. Пересветов сказал с напускным весельем:

– Сашка, держись! Кажется, нас ждет "прохождение порога"...

В машине я оказался на заднем сиденье между Пересветовым и тучным директором базы отдыха, привалившегося ко мне с правого боку, как мешок с овсом. Бердышев сидел рядом с шофером. На под-сыпной дороге "Волга" двигалась неспешно, объезжая рытвины промоины.