Звездное вещество

– Ничего, – сказал Бердышев, – весной мы заложим эту дорог бетонными плитами. Гравийная подстилка, похоже, прижилась уже здесь, улежалась. Сделаем еще подсыпочку, выровняем и уложим пли­ты. Сто лет прослужит дорога, пока будет благоденствовать наша баз отдыха "Лешачье озеро". Как думаешь, Семен Васильевич?

– Я вот думаю, Владислав Петрович, где нам сауну поставить.

– А что тут раздумывать? Рядом с озером на краю пляжа ей место. Зимой на полозьях притащим сюда землесосный снаряд. В то месте углубим дно, чтобы шею люди не сворачивали. Как хорошо: по парился – и ныряй! А болотце ржавое слева песочком замоем, такой пляж для детишек получится – Евпатория! – Бердышев хохотнул, до вольный, обнажая в улыбке белые крупные зубы.

Я почувствовал прилив нежданной симпатии к этому азартному во всем человеку, подходящему с одинаковым горением своей страсти и к дороге на Лешачье озеро, и к экономике своих заводов и к судьбе тематики своего НИИ... Какая мощная у него, многоголосая какая, доминанта! Фуга какая-то, а не человек. Надо все это Жене расска­зать...Машина уже стремительно неслась по ровному шоссе, хлопая взвихренным воздушным потоком об такие же вихри встречных ма­шин. Я поднял взгляд и увидел близко перед собой глаза Бердышева. Он перевел взгляд на Пересветова и засмеялся, качнув головой:

– Растравили вы мне душу, черти! Гоню, гоню от себя всю эту ересь, а вот бередит душу этот ваш атомный "жигуль"! Разумеется, за этим видится танк и самолет и так далее и тому подобное. Грезится мне этот ваш термоядерный циркотрон на чистом водородно-литиевом топливе без нейтронов и рентгена. Ведь прав же Леонард Гаврилович, мужики! Если не мы, то кто еще сумеет такое сотворить? Академия еще лет двадцать пять станет физику процессов ощупывать.

Бердышев смолк, видимо устыдившись несвойственной ему "лирики", потому что в следующий миг глянул мне в глаза уже по-бердышевски жестко и испытующе.

– А что, Александр Николаевич, если взять задачку по верхнему пределу: перепрыгнуть через все эти "нейтронные дерби", не зря же вас вчера в частушке обсмеяли, а заняться сразу чистой реакцией?

Вот оно, Алешка, "прохождение порога"!.. Словно бы на самом деле громадный камень в речном русле, охваченный белым полуколь­цом взвихренной воды, мчался навстречу плоту, и нужно было в счи­танные секунды Принять решение, куда отгребаться – влево или впра­во. Я быстро взглянул на Пересветова и увидел в его глазах азартный блеск и, будто бы в грохоте наплывающего на нас порога, прочел без­звучное и единственно верное, совпадающее с моим, решение: "Берись, Сашка, не раздумывай!.." Я сглотнул от волнения и ответил плохо по­винующимся голосом:

– Я бы взялся за такую работу, Владислав Петрович!

– Ну да! – невиданно рассердился Бердышев. – А годика через два, спустив в канализацию миллиончик-другой народных рубликов, положил бы на стол Госкомиссии дырки от бубликов! Прошу простить мне эту невольную рифму. Я же помню ваши графики, Величко! Нужно для этой вашей чистой реакции уплотнение единиц двести, а у вас сей­час – полтора десятка. Негусто!– Будет и гуще, Владислав Петрович! – сказал Пересветов. – Мы же только начали работу в этом направлении, установка пока еще не оптимальна. Конечно, за выход на брейкивен на первом этапе мы пока не возьмемся, но...

– Вот, вот, – жестко хохотнул Бердышев, – Узнаю своих "разведчиков"! Наше, мол, дело какое – подобрался к проблеме, "взял языка", а кровушку пусть потом пусть льет Леонард Гаврилович Красилов со своим гвардейским батальоном. Кому же еще, как не ему? Так не пойдет, Алексей Сергеевич. Если возьметесь решать проблему, так уж и с брейкивеном и со всем прочим, что нужно для получения промышленной энергии... И вообще, Пересветов, пора вам поменять статус лаборатории! Давно я знал, что Пересветов ходит у Генерального в любимчи­ках и даже ловко использует эту "близость к солнцу" во благо своему коллективу.