Звездный час. Повесть о Серго Орджоникидзе

Надо сказать, что этот цех — гордость завода. Там самый мощный в мире пресс, на котором достигается давление до пятнадцати тысяч тонн. Пролет цеха с кранами грузоподъемностью по триста тонн похож на храм в честь высшего божества, царящего здесь. Когда куют слитки весом свыше двухсот тонн, от них нельзя отвести глав, Огромный слиток на выдвижном поду нагревательной печи выкатываетея в ковочный пролет, приподнимается на цепях, вводится между колонн. Свисток мастера-, плавное движение кисти руки — двухсоттонный стальной слиток расползается, как крутое тесто.

Я, товарищ Серго, часто бываю там, знаю начальника цеха Гуммерта. Крупный специалист. Как дирижер симфонического оркестра, превосходно управляет уникальным оборудованием.

Понятно, прессовый цех всегда показывают именитым Посетителям. Когда я вошел, у самого пресса увидел большую группу людей. Гитлер стоял в центре, говорил и сильно жестикулировал. Зачем он приехал в Эссен? Не затем конечно же, чтоб любоваться ковкой. Спит и видит броню танков, крейсеры, подводные лодки…

Вечером из Эссена уезжала очередная группа наших практикантов, закончивших стажировку на заводе. Мы с женой пошли на вокзал проводить их. Смотрим, к противоположной стороне платформы подходит поезд. Все бросаются к нему. Я тоже: показалось, что-то случилось… Мимо меня медленно прошли два вагона. У окна стоял Гитлер. Опирался подбородком о согнутую в локте руку, смотрел куда-то вдаль. Никакого внимания на то, что происходило на платформе. Он, казалось, был чем-то озабочен. Несколько раз до этого я видел его на митингах, в кино. Там он всегда сильно возбужден, что легко заметить по горящим глазам, искаженному лицу и энергичной жестикуляции. Здесь же передо мной было лицо сильно уставшего человека с потухшим взглядом ничего не выражающих глаз. Мне даже показалось, что это не глаза, а пустые глазницы. Я хорошо разглядел Гитлера, он медленно проплыл мимо меня на расстоянии какого-нибудь метра. Осатаневшая толпа при виде фюрера чуть было не сбила меня с ног, хлынула к вагону с истошными воплями: «Хайль!»

Утром знакомый шофер сказал: «Гитлер вначале проводил совещание в Эссене, затем они переехали на виллу Круппа — Хюгель, а потом перебрались в Мюльхайм к Тиссену. Все договариваются…»

— Договариваются… — повторил Серго, встал из-за стола, прошелся по кабинету, остановился у окна. Конечно, все, что рассказал Емельянов, он, Орджоникидзе, в общем знал, но услышанное от очевидца как бы увиделось, точно Гитлер встал — против тебя. Страшно. Будто сам под тот пресс угодил. Подсчитано, что в сражении на Марне французы и немцы выпалили друг в друга миллион двести тысяч тонн металла — за три дня треть годовой выплавки тогдашней России. А теперь? Сколько надо работать на такие три дня? Сможем ли?

Да, мы превратились из аграрной страны в индустриальную. Удельный вес промышленности повысили с пятидесяти до семидесяти процентов. Машиностроение нарастили в четыре с половиной раза. Только за прошлый год дали двадцать три тысячи семьсот автомобилей, сорок восемь тысяч девятьсот тракторов. Все это вызывает восторг, который можно понять, но нельзя разделить. Надо ориентироваться на вершинные мировые достижения. Гитлер делает больше и, главное, лучше нас. Япония делает лучше. Их сталь, их машины лучше.

Сомнения, колебания — ох, как знакомы ему! Но слабые надеются на благоприятный исход, сильные сами его создают. Всегда презирал Серго тех, кто сидит сложа руки, ждет у моря погоды, уповая на «естественный ход событий», — тех, по меткому определению Плеханова трутней истории, от которых никому ни жарко ни холодно. Делай сам свою историю! Сам создавай свои представления, мнения, настроения. Тем более, что крупнейшие философы помогают тебе в этом:

— Четыре вещи отличают человека среди животных, вмещая все, что существует в мире, — это мудрость, воздержанность, ум и справедливость. Ученость, образование и обдуманность входят в область мудрости. Благоразумие, терпеливость, учтивость и почтительность относятся к уму. Стыдливость, благородство, сдержанность и сознание своего достоинства входят в область воздержания. Правдивость, соблюдение обязательств, творение хороших дел и добронравие относятся к справедливости. Эти качества прекрасны, а противоположные им — дурны. — Так учат мудрейшие.

Да, человека ценят не за то, что он мог бы сделать, а за то, что сделал. Недаром Ильич внушал еще с Лонжюмо: не так важно то, что ты говоришь, как то, что делаешь. Человек растет в действии, это уже Горький говорил, тоже неплохой советчик…

Никогда прежде не обращался Серго к Ленину за поддержкой так часто, как теперь. Никогда прежде, кажется, не понимал Ильича так, как теперь… Октябрь.

Воспламеняющие речи Ленина. Прямота Ленина. Правда.

Требовательность. Решимость и готовность но посчитаться даже с мировой войной во имя мира и добра. Жгучая, прожигающая нетерпеливость, безоговорочность в достижении намеченного, непримиримость и нетерпимость ниспровержения, покоряющие даже противников, возбуждающие уважение, восхищение в их стане.