Звездный час. Повесть о Серго Орджоникидзе

— Великая сила в интеллигенции, умеющей честно чувствовать, думать, работать. Производство всегда представляло интерес для ученых, но и само получало от них немалую выгоду. Ньютон, к примеру, был назначен управляющим Монетного двора и быстро увеличил выпуск монет в восемь раз по сравнению с тем, что его предшественник считал пределом… Алексей Николаевич Крылов сделал, на мой взгляд, прелюбопытнейшие переводы из тридцати томов корреспонденции Наполеона. Вот некоторые со мной, извольте… «Я приглашаю ученых объединиться и представить мне свои соображения о мерах, которые надо принять, или о нуждах, которые они испытывают, чтобы придать наукам и искусствам новую жизнь и новое существование». Сенаторами, пэрами Франции, министрами стали Карно, Лагранж, Пуассон, Бертолле, Фурье, Лаплас, Вольта и другие небожители. Готовясь к завоеванию Египта, Наполеон образует при армии комиссию, в которую входят крупнейшие астрономы, математики, химик, археолог, воздухоплаватель, издает декрет, предписывая академии сделать обзор успехов науки и искусств с момента Великой французской революции, впредь практиковать такие обзоры в торжественной обстановке. Устанавливает ежегодную золотую медаль в три тысячи франков за лучший опыт по гальванизму и в шесть тысяч за открытия в области электричества и магнетизма, предвидит исключительную роль этих, едва еще замеченных сил природы: «Моя цель состоит в поощрении, в привлечении внимания физиков на этот отдел физики, представляющий, как мне чувствуется, путь к великим открытиям»…

Каждое слово Карпинского Серго воспринимал как напутствие, откровение и… упрек. Разве не ясно, что он хочет сказать, так нажимая на дела Наполеона? Тонкий, деликатный человек. Не напоминает прямо: «Ленин завещал вам, чтобы наука не оставалась мертвой буквой или модной фразой, чтобы действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом, а вы…» Но разве мало мы сделали и делаем для науки? А разве много по нашим загадам-размахам? Разве много, если престарелый президент ездит у нас на трамвае? В каких условиях он живет? Как питается? Не знаешь, а должен знать.

Оглядел ученых в их весьма скромных одеяниях. Брицке был в далеко не новой гимнастерке. Хм… Вспомнил о подписке на заем индустриализации, как люди отрывают от скудного заработка отнюдь не лишние крохи. Полунищие держатели ценных бумаг, обеспеченных далеко еще не гарантированным благом отечества…

До чего глупы или — хуже! — злонамеренны те, кто противопоставляет «простому народу» интеллигенцию. Термином «человек труда» вроде бы выносят за скобки учителей, врачей, академиков. Будто они не работают на пятилетку! Будто вообще у нас возможен «человек не труда»! Ах, умница Горький! Как хорошо написал в «Правде» об ученых! «Я имел высокую честь вращаться около них в трудные 1919–1920 годы… Наблюдал, с каким скромным героизмом, с каким мужеством творцы русской науки переживали мучительный голод и холод, видел, как они работали и как умирали. Мои впечатления за это время сложились в глубокий и почтительный восторг перед вами — герои свободной, бесстрашной, исследующей мысли. Я думаю, что русские ученые, их жизнь и работа в годы войны и блокады дали миру великий урок мужества и выдержки». Аи, молодец! Не случайно Алексей Максимович называет интеллигенцию ломовой лошадью, впряженной в тяжкий воз российской истории. И недаром во все времена — повсюду! — народ почитал интеллигенцию. Весть о прибытии доктора Пирогова в села распространялась звоном церковных колоколов…

Ощутив некое беспокойство соседа, Карпинский расценил его по-своему:

— Покорнейше прошу извинить за столь долгое предварение, но… Тот же Алексей Николаевич Крылов представил в академию доклад, где справедливо сетует, что вредоносное заблуждение о несовместимости теории и практики сказывается и посейчас. Разрешите указать хотя бы на учет и планирование, напоминающие мне статистику того исправника, который в графе «свободные художники» написал: «Ввиду заключения конокрадов Абдулки и Ахметки в тюрьму, свободных художников во вверенном мне уезде нет». Да-с… Теперь позвольте изложить точку зрения на богатства Русской платформы, изучению коих посвятил жизнь. Хорошо бы карту, голубчик.

— Она позади вас. Пожалуйста.