Звездный прилив

Том задержал дыхание, пока корабль относило дальше. Такой модели он никогда не видел, но мог предположить, каким расам свойственен этот стиль и конструкция.

Катер резко снизился, когда его умирающие двигатели закашляли. Вой гравигенератора стихал.

Команда явно понимала, что конец близок. Вираж – они попытались взять курс на остров. Том всё ещё сдерживал дыхание: он не мог не сочувствовать отчаянному пилоту чужих. Катер промчался почти над полем водорослей и скрылся за отрогом горы.

Слабое «бумм» приземления донёс пассат.

Том выжидал. Через несколько секунд стасис-поле отключилось с громким хлопком. Горящие обломки взмыли над морем. Куски сыпались в воду или медленно догорали среди водорослей.

Сомнительно, чтобы кто-нибудь выбрался.

Том сменил цель: его долгосрочным планом был яйцеобразный корпус, плававший в нескольких милях, но сперва он хотел покопаться в остатках разведкатера. Может, найдётся подтверждение, которое облегчит ему решение. А может, и еда.

Он попытался ползти по водорослям, но это оказалось слишком трудным делом – его по-прежнему трясло.

«Ладно, пойдём под водой. Наверняка и это спорное решение. По крайней мере полюбуюсь пейзажем».

52 Акки

Сын миноги-кровопийцы не отставал!

Акки вымотался. Во рту металлический привкус воды мешался с желчью из кардиального желудка, а он всё мчался на юго-восток. Отчаянно хотелось передохнуть, но он понимал, что не может позволить преследователю сократить дистанцию между ними.

Время от времени он ловил сигналы Кта-Джона, километрах в двух позади. Тёмный гигант-дельфин казался неутомимым. Его выдохи вставали высокими вертикальными столбами, как небольшие туманные ракеты, он безостановочно рассекал воду.

Дыхание Акки сбивалось, он чувствовал, что слабеет от голода. Ругательства из англика не удовлетворяли. Немного подбадривали звучные и непристойные напевы дельфиньего праймала.

Пока ему удавалось хотя бы немного опережать Кта- Джона. Но состав воды ухудшал гидродинамические свойства его кожи. Какие-то вещества вызывали аллергию. Кожа, всегда гладкая и упругая, стала зудящей и бугристой. Казалось, что он не плывёт в воде, а проталкивается сквозь густой сироп. «Интересно, – думал Акки, – почему никто не сообщал об этом? Неужели здешняя вода так влияет лишь на дельфинов Калафии?»

Вот ещё одна несправедливость из целой серии, тянущейся с момента, когда он покинул корабль.

Оторваться от Кта-Джона было не так легко, как казалось. Держа на юго-восток, Акки мог брать правее или левее, надеясь на помощь от команды Хикахи возле разбитого теннанинца, либо с острова от Тошио. Но всякий раз, как он пытался сменить курс, Кта-Джон начинал срезать угол. Акки не мог больше позволить себе терять преимущество.

Волна сфокусированного сонара догнала его. Каждый раз, когда это случалось, ему хотелось свернуться в клубок. Для дельфина было неестественно так долго спасаться от другого дельфина. В далёком прошлом юнца, рассердившего старшего, например, попытавшись совокупиться с самкой из гарема взрослого самца, могли поколотить или исцарапать. Но ненависть возникала крайне редко. Акки пришлось буквально задавить порыв остановиться и попробовать образумить Кта-Джона.

Что это могло дать? Гигант явно обезумел.

Преимущество в скорости терялось из-за загадочной чесотки. Обойти Кта-Джона глубиной было нечего и думать. Stenos bredanensis – пелагические дельфины: Кта- Джон перенырнёт любого из экипажа «Броска».

Когда он снова оглянулся, Кта-Джон подобрался почти на километр. Акки стонуще вздохнул и удвоил усилия.

Полоса холмов с зелёными вершинами вставала на горизонте, в четырёх-пяти километрах. Продержаться – ровно столько, чтобы доплыть до них!

53 Моки

Моки гнал сани к югу на предельной скорости, трубя в сонар, как в боевой рог.

«…вызываю Хаоке, вызываю Моки. Говорит Хиуркипит. Отвечайте. Подтвердите приём!..»

Моки раздражённо замотал головой. Корабль снова пытается его достать. Моки включил передатчик саней и попытался говорить, как надо.

– Д-дда! Что нуж-жжно?

Пауза, потом:

– Моки, дай мне Хаоке.

Моки едва подавил смех.

– Ну, Хаоке… умер! Убит-тт врагом! Сейч-час преследую. Скажи Такката-Джиму, я его поймаю!

Англик Моки был едва понятен, но перейти на тринари он пока не смел. Можно было заговорить на праймале при всех, но он не был к этому готов.

Сонар-линк долго молчал. Моки уже надеялся, что его оставили в покое.

Когда они с Хаоке обнаружили пустые сани этой женщины, Баскин, медленно дрейфующие на малой скорости к западу, в нём наконец что-то треснуло. Вспыхнуло непонятное, но приподнятое состояние, порыв к деятельности, похожий на жестокий сон.

Возможно, им готовили засаду, или ему померещилось. Но когда всё кончилось, Хаоке был мёртв, а он, Моки, ни о чём не жалел.

Сонар затрещал.

– Хиурки-пит на связи, Моки. Ты уходишь из зоны доступа сазера, а мы ещё не можем польз-з-зоваться радио. У тебя два при-к-казза. Первый – перешли сонарограмму Кта-Джону, прик-к-каз возвращаться! Его задание отменено! Номер второй – после этого воз-з-з- вращайся сссам! Это прямой приказз.