Звездный прилив

Маканай уже приняла решение. Акки, юный гардемарин-калафианец, не вернулся. Доктор взглянула на Такката-Джима, как на тигровую акулу. Выражение лица дельфина мало отличалось от акульего облика.

У Джиллиан было тайное оружие, но она поклялась не пользоваться им, кроме самой чрезвычайной ситуации. «Пусть они выложат свои карты, прежде чем мы выложим своего туза», – думала она. Первые моменты бывают опасны. Ей хватило времени быстро связаться с Ниссом из своего офиса, прежде чем бежать в госпиталь.

Здесь её положение может оказаться нелёгким, если она неверно оценит накал вспышки атавизма на «Броске». Наверное, лучше было бы иметь рядом Кипиру.

– Доктор Баскин! – Игнасио Мец подплыл не раньше, чем ухватился за поручень и пропустил вперёд одного из вооружённых стеносов. – Рад вас видеть, но почему вы не известили о прибытии?

– Серьёзное нарушение правил безопасности, доктор, – добавил Такката-Джим.

«Ах, вот как это будет, – подумала Джиллиан. – И они явно постараются сделать эту палку подлиннее, чтобы затолкать меня в карцер…»

– Ах, я же явилась на заседание совета корабля, джентльфины и джентльмены. Получила сообщение от доктора Маканай с приглашением вернуться для этого. Простите, если команда мостика затеряла мой ответ. Слышала, они там в большинстве неопытные новички…

Такката-Джим насупился. Возможно, она и посылала ответ, потерянный в суматохе на капитанском мостике.

– Сообщение Маканай тоже нарушило приказзз! А ваше возвращение полностью противоречит моим особым инструкциям.

Джиллиан изобразила удивление.

– Разве она не просто передала ваш вызов на корабельный совет? Правила ясны. Вы должны созывать заседание в течение двадцати четырёх часов после наступления смерти или неспособности капитана.

– К этому велась подготовка! Но в чрезвычайных случаях исполняющий обязанности капитана может не запрашивать мнение совета. Перед фактом прямого неповиновения приказу я имею полное пр-рраво…

Джиллиан напряглась. Все её приготовления окажутся бесполезными, если Такката-Джиму отказывает рассудок. Она могла прервать всё, прыгнув за вереницу кибердокторов на верхнем ярусе. Оттуда два шага до её офиса.

– …распорядит-тться задержать вас для допроса после окончания чрезвычайного положения.

Джиллиан взглянула на позы дельф-полицейских. Неужели им правда хочется причинить вред человеческому существу? Она считала их мимику и решила – вполне возможно.

Во рту пересохло, но она не показала этого.

– Вы неверно оценили свой статус, лейтенант, – осторожно ответила она. – Думаю, очень немногие фины команды удивились бы, узнав, что…

Слова застряли у неё в горле. Джиллиан ощутила озноб, пронзивший позвоночник; воздух словно заклубился и запульсировал вокруг неё. Она схватилась за поручень, чтобы устоять, когда глубокий рокот вдруг зазвучал в её собственной голове.

Все уставились на неё, удивлённые её поведением. Затем они ощутили то же.

Такката-Джим развернулся и крикнул:

– Пси-оружие! Маканай, линию связи с мостиком! Нас атакуют!

Фин-врач отскочила, поражённая скоростью, с которой Такката-Джим пролетел мимо. Джиллиан зажала уши, видя, как Мец повторяет её движение, – скрежет усилился. Охранники закрутились, бестолково свистя и выпучив глаза от страха.

«Остановить всё сейчас? – пыталась думать Джиллиан. – Но если это атака, надо оставить ссоры и объединить силы!»

– …некомпетентность! – кричал в комм Такката- Джим. – Что значит «где-то в тысяче миль»? Пеленговат-тть! Почему не работают активные сенсоры?..

– Подождите! – выкрикнула Джиллиан. Громко хлопнула в ладоши. Сквозь бурю эмоций прорвался её хохот. Такката-Джим продолжал торопливо рявкать на команду мостика, но остальные ошеломлённо уставились на неё.

Джиллиан смеялась. Шлепала по воде, хлопнула по ближнему киберврачу, ухватила Уатттсети за вздрогнувший бок. Даже Такката-Джим умолк, захваченный этим явно сумасшедшим приступом радости. Он смотрел на неё, забыв о панических докладах с мостика.

– Том! – кричала она во весь голос. – Говорила же, ты не умрёшь! Проклятье, люблю тебя, сукин ты… ты!

Фины смотрели на неё, выкатывая глаза тем сильнее, чем лучше понимали, о чём она кричала.

Она смеялась, а слёзы катились по её щекам.

– Том, – выговорила она едва слышно. – Я же сказала тебе, что ты не можешь умереть!

И вслепую, не видя, обняла того, кто стоял ближе.

Звуки доходили до Крайдайки, плывущего в невесомости.

Он будто слушал Бетховена или пытался до конца понять кита-горбача.

Кто-то оставил аудиоканал включённым – на случай, если он снова заговорит, – но не подумал, что канал работает в обе стороны. Слова из палаты проникали в резервуар-антиграв. Они дразнили, словно призраки смысла в великой симфонии, – намекали, что композитор уловил нечто, едва передаваемое нотами, к чему никогда не приблизится речь.

Такката-Джим всплескивал и бурчал. Отчётливые тона угрозы. Так же ясна осторожная предусмотрительность в голосе Джиллиан Баскин. Если бы он только мог понять слова! Но англик бы утрачен.