Звездолет с перебитым крылом

— Что ты хочешь сказать?

— Надо разделиться, — предложил Ярослав. — И атаковать Тыквера поодиночке. Так эффективнее.

— Тыквер не дурак, — возразил я. — Я с ним не очень хорошо знаком, но успел убедиться, что он любит действовать на опережение.

Ярс и Лютер обернулись на меня с уважительным удивлением. И остановились. И я остановился.

— Вспомните, как он нас обставил с Объектом? Подкрался потихонечку…

— Да им повезло просто! — немедленно принялся оправдываться Ярослав. — Я смотрел их полетную карту, они нас на одиннадцать часов всего опередили…

— Это без разницы, — перебил я. — Опередили ведь. Полагаю, сейчас он будет действовать так же.

— В каком смысле?

Мы стояли. Светило солнце. Пели свиристели, долбил дятел.

— Мне кажется, Тыквер готовит западню, — пояснил я. — Я бы на его месте поступил именно так. Для начала марш-бросок, чтобы максимально приблизиться к нам, затем засада.

Лютер и Ярослав насторожились.

— Может, нам тоже… — Лютер плюнул на север. — Бросок? Может, рванем?

Этим только рвануть.

— Думаю, километров пятьдесят сделаем, — Лютер стал нетерпеливо приплясывать. — И сами засаду устроим, а?! Они явятся, а мы им… Я могу прыгнуть с дерева!

— Точно! — Ярс тоже разволновался. — Если на полном марше, то можно и семьдесят сделать. А потом спрячемся под землей…

Однако.

— Нет, — помотал головой я. — Не пойдет. Мы уже отстаем почти на сутки, так что теперь смысла нет. Надо…

— Надо послать разведчика! — Ярослав сжал кулак. — Кто-то должен прокрасться и разведать! На разведке основана любая военная операция…

— А почему сразу ты?! — спросил с некоторой обидой Лютер. — Ты чего командуешь? Это ты в пространстве командор, а мы на грунте, на грунте у нас равноправие. И потом, ты не десантник, ты не можешь…

Ярослав поднял толстую ветку, сломал легко.

— У меня крепкие руки, — сказал Ярослав.

— Тут нужны крепкие мозги, — ответил Лютер. — Разведка — это, прежде всего, интеллектуальное усилие, мозговая атака, удар разума.

Ярослав выжал из ветки мутный древесный сок. Лютер в мычало дудеть не стал.

— Никакой разведки, — я решил прекратить этот спор. — Они как раз на это и рассчитывают. Предполагаю, противник станет действовать с помощью ловушек и засад. И здесь одиночный разведчик уязвим. Нам надо держаться вместе, передвигаться плотной группой, контролировать территорию, не торопиться.

— Так нам месяц по лесам бродить придется, — протянул Ярс.

— Травой питаться… — плюнул Лютер.

— Муравьиными яйцами, — добавил Ярс. — Корой пихты.

— Акридами и древоточцами.

— Предлагаете сдаться? — спросил я.

Ярс и Лютер начали сердиться и толкаться. Нет, ну надо же, а?! Инфантилы в вакууме. То есть вакуумные инфантилы. И этим людям уже доверяют космические корабли. Нет, наше общество слишком беспечно. Это от силы и изобилия. Хотя…

Терра-синдром? Ослабление когнитивных способностей, вызванное гравитационными перепадами. Обычно краткосрочное.

— Напоминаю условия спора, — я стал смотреть им в глаза. — Проигрывает тот, кто потеряет шевроны. Тот, кто первый выйдет из леса. Тот, кто позовет на помощь спасателей. Может, вам сразу шевроны снять?

Ярс и Лютер презрительно плюнули через зуб.

— Тогда действуем последовательно — продвигаемся на север к месту условного контакта к Цитадели. Ждем, пока противник себя обнаружит. Нападаем втроем, срываем шевроны. Понятно?

— Отчасти, — ответил Лютер.

— Продвигаемся так продвигаемся, — скрипнул челюстью Ярс. — Отчего не продвинуться? Шагом, короткими перебежками, бегом?

— Бегом ничего не слышно, — резонно заметил Лютер. — Лучше шагом.

Я тоже был за «шагом». Пошли шагом. Лютер впереди, мы по флангам. Иногда менялись.

Лес был спокоен и тих, никаких следов присутствия Тыквера. И погода хорошая, тепло, светло, воздух чистый. Шагали, шагали, Лютеру и Ярсу надо больше бывать на грунте, весь день шагали.

Остановились уже ближе к вечеру, когда солнце сдалось на убыль и сделалось прохладно. Надо было определяться с ночевкой, на это потребовался час, я искал место повыше и посуше, с трескучим синим мхом и хрупкими ветками под ногами, чтобы в темноте был слышен каждый шаг. Ну и чтобы сосна поразлапистей, как вчерашняя.

Лес просторный, сосны, можжевельник, воздух пропитан хвоей, на можжевельнике остались прошлогодние ягоды, я выбрал, где деревья собирались погуще, и велел организовывать лагерь.

— Может, сегодня не на сосне? — спросил Лютер. — Кости ломит…

— Наверху безопаснее, — возразил я.

— А если Тыквер подожжет?

Мы посмотрели на Ярса.

— Он прав, — кивнул Лютер. — Тыквер может и поджечь, он беспринципен. Прыгать во сне не хочется. Лучше переждать на грунте.

— На грунте спать нельзя, — возразил Ярс. — Встанешь на грунт — подхватишь грунтовую болезнь…

— Вы уж определитесь, — перебил я. — Или грунтовая болезнь, или Тыквер.

— Тыквер и есть грунтовая болезнь, ее худшая разновидность…

Терра-синдром, грунтовая болезнь, вакуумные контузии и пястные гипертрофии, а я вроде в айболиты не записывался.

— Тогда остаемся на земле, — сказал я. — И надо подготовиться к ночевке.