Звезды - моё назначение (Тигр! Тигр!)

- А, вы представляетесь себе доблестным рыцарем в доспехах? Благородны и преданны... Это вам не подходит, мой дорогой. У вас нет к этому склонности. Вам лучше уйти.

- Я останусь.

- Как влюблённый в красоту?

- Как влюблённый.

- Вы всё так же утомительны, Формайл. Ну, вдохновитесь! Это Армагеддон... Расцветающее Уродство... Расскажите мне, что вы видите.

- Немногое, - ответил он, оглядываясь и морщась. - Над всем горизонтом свет. Стремительные облака света. А выше - сияние. Словно переливаются огоньки новогодней гирлянды.

- О, вы так мало видите своими глазами... Представьте, что вижу я. В небе раскинулся купол, радужный купол. Цвета меняются от тёмного привкуса до сверкающего ожога. Так я назвала открытые мне краски. Что это может быть за купол?

- Радарный экран, - пробормотал Фойл.

- И ещё... громадные копья света, рвущиеся вверх, покачивающиеся, извивающиеся, колеблющиеся, танцующие. Что это?

- Следящие лучи. Вы видите всю электронную систему обороны.

- Я вижу и летящие бомбы... резкие мазки того, что вы зовёте красным. Но не вашего красного - моего. Почему я их вижу?

- Они нагреты трением о воздух, но инертная свинцовая оболочка для нас бесцветна.

- Смотрите, вам гораздо лучше удаётся роль Галилея, чем Галахада. О! Вот одна появилась на востоке. Следите! Падает, падает, падает... Ну!!

Яркая вспышка на востоке доказала, что это не плод её воображения.

- А вот другая, на севере. Очень близко. Очень. Сейчас! - Земля всколыхнулась. - И взрывы, Формайл... Не просто облака света - ткань, плетенье, паучья сеть перемешавшихся красок. Так прекрасно. Будто изысканный саван.

- Так оно и есть, леди Оливия.

- Вы боитесь?

- Да.

- Тогда убегайте.

- Нет.

- В вас сидит дух противоречия.

- Не знаю. Я испуган, но не уйду.

- Вы нагло выкручиваетесь. Бравируете рыцарской отвагой? - Хрипловатый голос зазвучал язвительно. - Только подумайте, Галахад... Ну сколько времени нужно, чтобы джантировать? Через считанные секунды вы можете быть в Мексике, Канаде, Аляске. В полной безопасности. Там сейчас наверняка миллионы. В городе, вероятно, никого, кроме нас, не осталось.

- Не каждый может джантировать так далеко и так быстро.

- Значит, мы последние из тех, кто идёт в расчёт. Почему вы не бросите меня? Меня скоро убьют. Никто не узнает, что вы струсили и задали стрекача.

- Сука!

- Ага, вы злитесь. Что за грубый язык. Это первый признак слабости. Почему бы вам не применить силу и в моих же интересах не унести меня? Это был бы второй признак.

- Будь ты проклята!

Он подступил к ней вплотную, яростно сжав кулаки. Оливия коснулась его щеки холодной изящной рукой, и снова Фойл ощутил электрический удар.

- Нет, слишком поздно, мой милый, - тихо произнесла она. - Сюда летит целый рой красных мазков... ниже, ниже... ниже... прямо на нас. Нам не спастись. Теперь - быстро! Беги! Джантируй! Возьми меня с собой! Быстро! Быстро!

Он схватил её.

- Сука! Никогда!

Он сжал её, нашёл мягкий коралловый рот и поцеловал. Он терзал её губы и ждал конца.

Взрыва так и не было.

- Надули! - воскликнул он.

Она рассмеялась. Фойл вновь поцеловал её и наконец заставил себя разжать объятия. Она глубоко вздохнула, затем опять засмеялась, сверкая коралловыми глазами.

- Всё кончено, - сказала Оливия.

- Ничего ещё не начиналось.

- Ты имеешь в виду войну?

- Войну между нами.

- Так пусть же будет война! - неистово проговорила она. - Ты первый, кого не обманула моя внешность. О боже! Скука обходительного рыцарства и сладенькая любовь к принцессе. Но я не такая... внутри. Не такая. Не такая. Нет. Да здравствует свирепая, жестокая, беспощадная война между нами. Не побеждай меня... - уничтожь!

Внезапно она снова стала леди Оливией, надменной снежной девой.

- Боюсь, что обстрел прекратился, мой дорогой Формайл. Представление окончено. Что за восхитительная прелюдия к новому году!.. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи?! - вскричал Фойл.

- Спокойной ночи, - повторила она. - Право, любезный Формайл, неужели вы столь неотесанны, что не замечаете, когда надоели? Можете идти. Спокойной ночи.

Фойл застыл, судорожно пытаясь найти нужные слова, затем повернулся и, пошатываясь, покинул особняк. Он дрожал от возбуждения и брёл, как в тумане, едва осознавая беспорядок и смятение вокруг. Горизонт был залит полыханием огненных языков. Взрывные волны так разворошили атмосферу, что до сих пор то и дело со свистом налетали шквалы ветра. Толчки взрывов так сотрясли город, что кругом громоздились разбитые и искорёженные камень, стекло и металл. И это - несмотря на то, что Нью-Йорк избежал прямого попадания.

Улицы пустовали; город вымер. Всё население Нью-Йорка джантировало в отчаянных поисках безопасности... на пределе своих возможностей... на пять миль, на пятьдесят, на пятьсот. Некоторые джантировали прямо под удар бомбы. Тысячи погибли в джант-взрывах, поскольку общественные джант-площадки не были рассчитаны на такой массовый исход.