Звезды - моё назначение (Тигр! Тигр!)

Фойл осознал, что на улицах стали появляться спасатели в белых защитных костюмах. Властный окрик напомнил ему, что его могут экстренно призвать на аварийные работы. Проблемы эвакуации джантирующего населения не было, а вот вынудить людей вернуться, восстановить порядок... Фойл никак не намеревался неделю провести в борьбе с пожарами и грабителями. Он ускорился и ускользнул от Аварийной Команды.

На Пятой авеню он замедлился; ускорение пожирало огромное количество энергии и он предпочитал использовать его не больше чем на несколько секунд. Долгие периоды ускорения требовали потом многих дней восстановления сил.

Грабители и джек-джантеры уже хозяйничали на авеню - поодиночке и бандами, трусливые, но свирепые; шакалы, раздирающие тело живого, беспомощного животного. Сегодня город принадлежал им, и они орудовали без стеснения. Они налетели на Фойла.

- Я не в настроении, - предупредил он. - Поиграйте с кем-нибудь другим.

Он вывернул все карманы и швырнул им деньги. Они торопливо схватили их, но остались не удовлетворены. Они жаждали забавы, и беззащитный джентльмен вполне мог её предоставить. С полдюжины бандитов окружили Фойла тесным кольцом.

- Добрый господин, - скалились они. - Давай повеселимся.

Фойл однажды видел изуродованное тело одной из жертв их веселья. Он вздохнул и с трудом отрешился от образа Оливии Престейн.

- Ладно, шакалы, - сказал он. - Повеселимся.

Они приготовились устроить ему танец боли. Фойл нащупал пульт управления во рту и на двенадцать губительных секунд превратился в самую смертоносную боевую машину... коммандос-убийца. Всё происходило как будто помимо его воли; тело просто следовало вживлённым в мускулы навыкам и рефлексам... На тротуаре осталось лежать шесть трупов.

* * *

Собор Святого Патрика стоял незыблемый, незапятнанный, вечный, далёкие пожары отсвечивали на позеленевшей медной крыше. Он был пуст. Освещённые и обставленные шатры Четырехмильного Цирка заполняли неф церкви, но люди их покинули. Слуги, повара, камердинеры, атлеты, лакеи, философы и мошенники поспешно бежали.

- Но они вернутся пограбить, - пробормотал Фойл.

Он вошёл в свой шатёр. Первым что он увидел была скорчившаяся на ковре фигура в белом, что-то тихо и невнятно мычащая. Это была Робин Уэднесбери - платье в клочья, рассудок в клочья.

- Робин!

Она продолжала мычать. Он поднял её на ноги, встряхнул, ударил по лицу. Она просияла и продолжала мычать. Фойл достал шприц и ввёл ей лошадиную дозу ниацина. Отрезвляющее действие наркотика на её жалкое бегство от реальности было чудовищно. Атласная кожа посерела, прекрасное лицо исказилось. Она узнала Фойла, вспомнила то, что пыталась забыть, закричала и упала на колени. Она зарыдала.

- Так-то лучше, - произнёс Фойл. - Ты великая любительница спасаться бегством. Сперва самоубийство. Теперь это. Что следующее?

- Уйди.

- Возможно, религия. Ты чудесно впишешься в какую-нибудь подвальную секту с паролями вроде "Пакс Вобискум". Контрабанда библий и мученичество за веру... Ты вообще в состоянии смотреть жизни в глаза?

- Разве тебе никогда не приходилось убегать?

- Никогда. Бегство - для неврастеников.

- Неврастеник... Любимое слово нашего образованного выскочки... Ты ведь так образован, не правда ли? Так образован. Так уравновешен. Так спокоен... Да ты удирал всю свою жизнь!

- Я?! Никогда. Всю свою жизнь я преследовал.

- Ты это так называешь. Никогда не слышал про "Бей-и-Беги"? Ты удирал. Ты уходил от реальной жизни, нападая на неё... отрицая её... уничтожая её... Вот что ты делал.

- Бей-и-беги? - Фойл резко встрепенулся. - Ты хочешь сказать, будто я от чего-то убегал?

- Безусловно.

- Отчего же?

- От реальности. Ты не в состоянии принять жизнь такой, какая она есть. Ты отказываешься это сделать. Ты пытаешься загнать её в твои собственные рамки. Ты ненавидишь и уничтожаешь всё, что не укладывается в твои безумные рамки. - Она подняла залитое слезами лицо. - Я больше не могу этого выдержать. Отпусти меня.

- Отпустить?.. Куда?

- Жить своей жизнью.

- А как же твоя семья?

- ...И искать их самой.

- Почему? Что случилось?

- Слишком много... нет сил... ты и война... потому что ты так же страшен, как и война. Страшнее. Что случилось со мной сегодня, происходит постоянно, когда я с тобой. Я могу вынести либо одно, либо другое - но не вместе.

- Нет, - отрезал Фойл. - Ты мне нужна.

- Я готова выкупить себя.

- Каким образом?

- Ты потерял все нити, ведущие к "Ворге", не правда ли?

- И?

- Я нашла ещё одну.

- Где?

- Не имеет значения. Ты согласен отпустить меня, если я тебе её передам?

- Я могу отобрать.

- Вперёд. Забирай. - её глаза сверкнули. - Если ты знаешь что это - у тебя не будет сложностей.

- Я могу заставить тебя отдать.

- Можешь? После сегодняшней бомбёжки? Попробуй.

Он был захвачен врасплох её вызовом.

- Откуда мне знать, что ты не врёшь?

- Я дам тебе намёк. Помнишь того человека в Австралии?

- Форреста?

- Да. Он пытался назвать имена своих товарищей. Помнишь единственное имя, которое он сумел произнести?

- Кемп.

- Он умер, не успев закончить. То имя - Кемпси.

- Это и есть твоя нить?