Звезды - моё назначение (Тигр! Тигр!)

- Она говорит, кто отдал приказ. Неужели ты не слышишь? Слушай своими глазами. - Горящий Человек вытянул указующий перст. - Она говорит - Оливия.

- Что?!

- Она говорит - Оливия. Оливия Престейн. Оливия Престейн. Оливия Престейн.

Горящий Человек исчез.

В катакомбах вновь воцарилась тьма.

Фойла закружил вихрь калейдоскопических огней и какофония звуков. Он пошатнулся и судорожно глотнул ртом воздух.

- Чертовджант... - пробормотал он. - Оливия. Нет. Нет. Не может быть. Оливия. Я...

Фойл почувствовал чью-то руку.

- Джиз?! - хрипло каркнул он.

За его пальцы держался плачущий Зигурд Магсмэн. Он взял ребёнка на руки.

- Мне больно, - скулил Зигурд.

- Мне тоже больно, сынок.

- Хочу домой.

- Я отведу тебя домой.

Так, всё ещё держа ребёнка на руках, Фойл побрёл по катакомбам.

- Живые трупы, - выдавил он.

А потом: - И я среди них.

Он нашёл каменные ступени, ведущие из глубины наверх, в монастырь, и стал карабкаться, вкушая смерть и отчаяние. Перед ним забрезжил свет, и на какой-то миг он подумал, что уже рассвело. Потом он понял, что монастырь ярко освещён прожекторами. Донеслось грохотанье сапог и невнятная скороговорка команд. Фойл остановился и собрал все свои силы.

- Зигурд, - прошептал он. - Кто там?

- Солдатики, - ответило дитя.

- Солдаты? Какие солдаты?

- Коммандос. - Сморщенное лицо Зигурда просветлело. - Они пришли за мной. Забрать меня домой к няне. Я ЗДЕСЬ! Я ЗДЕСЬ!

Телепатический вопль вызвал крики наверху. Фойл ускорился и молнией выскочил на свет, на зелёный дворик с арками. В центре дворика стоял огромный ливанский кедр. Дорожки кишели солдатами. Фойл оказался лицом к лицу с соперником, который ему не уступал. Через миг после того, как размытое пятно скользнуло у выхода из катакомб, коммандос ускорились. Они были на равных.

Но Фойл держал ребёнка; использование оружия исключалось. Прижимая Зигурда к груди, как бегун по пересечённой местности, он, виляя, помчался через двор монастыря. Никто не посмел остановить его - лобовое столкновение на пятикратном ускорении несло мгновенную гибель обоим. Объективно этот головокружительный бросок казался зигзагом молнии.

Фойл перебежал дворик, пронёсся через главный зал монастыря, сквозь лабиринт и выскочил на общественную джант-площадку за главными воротами. Там он замедлился и джантировал на лётное поле, в четверти мили от монастыря. Взлётное поле сверкало огнями и кишело коммандос. Все антигравитационные шахты занимали военные корабли. Его собственная яхта была под охраной.

Через пятую долю секунды после появления Фойла на поле туда джантировали преследователи из монастыря. Фойл затравленно озирался. Он был окружён бригадой коммандос - все под ускорением, все великолепно обученные и смертельно опасные. Перед ними он был беспомощен. У него не оставалось ни одного шанса.

И тут вмешались Внешние Спутники. Ровно через неделю после уничтожительного рейда на Землю они нанесли удар по Марсу.

Снова ракеты обрушились на рассветный квадрант. Снова вспыхнули и заиграли перехватывающие лучи, и небеса содрогнулись от детонаций. На горизонте вспухли зловещие смерчи огня, и задрожала земля. Но была ещё одна страшная особенность, ибо наверху вспыхнула Новая, заливая ночную сторону планеты мертвенно-слепящим светом. Рой ядерных боеголовок ударил по крошечному спутнику Марса, Фобосу, и в мгновение ока испарил его.

Смятение, охватившее коммандос, предоставило Фойлу его единственный шанс. Он снова ускорился и напролом бросился к яхте. Перед люком остановился и молниеносно оценил нерешительность охраны. Какую-то долю секунды они колебались, не зная, выполнять ли задачу или реагировать на новую обстановку. Фойл швырнул застывшее тело Зигурда Магсмэна в воздух как шотландец бросающий бревно. Когда охранники инстинктивно кинулись ловить его, Фойл прорвался сквозь них в яхту и захлопнул за собой люк.

Всё ещё под ускорением, ни на миг не останавливаясь и не проверяя, есть ли кто-нибудь на борту, он ворвался в рубку, ударил по тумблеру взлёта, откинув его до предела, и яхта взмыла по антигравитационному лучу с десятикратным ускорением. Фойл не успел пристегнуться к креслу. Действие десятикратной тяги на его беззащитное тело было чудовищным.

Сокрушительная сила вырвала его из кресла. Его ускоренным чувствам казалось, что задняя стенка рубки приближается со скоростью сомнамбулы. Он выбросил обе руки, ладонями вперёд. Неотвратимая сила развела руки в стороны и вжала его в стену, сперва мягко, потом всё сильнее и сильнее, пока лицо, челюсть, грудь и тело не распластались на металле.