Звезды на росстани

Мы с Сакаевым тихо сидели на лавке, в дальнем углу, словно опасались, что и нам на орехи достанется, сгоряча-то. Я посматривал на маячившего по прорабской конторе Балтина. От его шагов вагончик кренился то на один, то на другой бок, постанывал и ходил ходуном.

— Почему кран не работает? — спросил Балтин, когда молодой прораб положил трубку.

— А что ж ему делать? Кирпич, раствор подняли, до обеда хватит. Доложим дальний угол — и перекрывать. Можно и сейчас его начинать, перекрытие, — ждем подвоза. Под плиты не готовим большую площадку: сразу класть будем.

— Это так. Если кран в руках, зачем она, площадка, — Балтин одобрил, но тут же и брови нахмурил: — А вот почему вы только теперь взялись о плитах шуметь, ну, когда припекло? Где раньше были?

— Заявка-то подана вовремя, а с ножом к горлу покамест не приступал: куда мне их складывать? Сейчас нам и маленькая площадка только на всякий случай, а то и она не нужна: сразу наверх. Положить на одно крыло — и вот он, фронт работы. Пятидневка в кармане. А уж за это время я у него вырву…

— Слушайте, где вы учились? — спросил Балтин после изрядного молчания и потеплевшим голосом.

— Из Куйбышевского прислали его, по разнарядке, — зашевелился рядом со мной Мансур Давлетович.

— Ничего. Вижу, сработаемся… А как вы устроены?

Прораб, по-видимому, не понял Балтина, пожал плечами.

— В общежитии он, как все молодые специалисты, — кадровик снова дал справку.

— Разрешите? — Чижов потянулся к своей распечатанной пачке «Беломора».

— Вот. Хозяин спрашивает разрешения у гостей? — вовсе повеселел Балтин. Придвинул к себе табуретку.

Прораб прикурил, затянулся, отчего щеки его совсем провалились. В открытое оконце пустил клуб дыма. Балтину не предложил закурить, знает, что некурящий. На Мансура Давлетовича и на меня вопросительно поглядел. Сакаев прошел к столику, с удовольствием выковырнул папиросу.

Что значит курево. Там и сям расставленные табуретки мы едва не все разом придвинули поближе к столу. Образовался круг — хоть сейчас открывай совещание.

— Ну вот, товарищ Чижов. Этот вот товарищ — из облцентра. Товарищ Соболев, Юрий Иванович.

Мы пожали руки. Ладонь у прораба, как я и предполагал, оказалась довольно крепкой.

— Его интересует, когда будет построен учебный корпус.

— К тридцатому декабря можно гарантировать.

— Как это к тридцатому? — Управляющий прищурил один глаз.

— Да нет, Сергей Петрович, к двадцатому сдадим, не волнуйтесь. Я говорю, чтобы, знаете, с гарантией.

— Слушайте, прораб, политика — не ваше дело. Это мы, трестовские, можем хитрить, разводить дипломатию, можем гарантировать к тридцатому декабря или даже к первому января будущего года. Есть у вас график?

— А как же, Сергей Петрович. Не вышли ни на один день из графика.

— Надеюсь, и качество учтено тоже? В графике? — вылез и я с вопросом.

— Можете поинтересоваться на деле, недалеко ведь, — отговорился прораб. И улыбнулся вдруг во все лицо: — Зачем рисковать, делать тяп-ляп, когда сам Сергей Петрович курирует?

Балтин, откинувшись к стенке, смотрел на меня изучающе.

Тут во мне и шевельнулось то, что принято называть совестью. Работают люди. Строят. И параллельно, по собственной инициативе, решают государственный вопрос. Ну, как же им не помогать? Кому еще помогать, если не тем, кто строит? Как же так, Иволгин, чиновничья твоя душа? Да и я уж не попал ли в твою компанию, «старый дружище»? Ну, как вам не стыдно, Иволгин с Соболевым?

— Итак, Сергей Петрович, сроки, гарантии? Хочу от вас, от управляющего, услышать.

— Сроки? Вы слышали; к тридцатому декабря, Чижов гарантировал… Ну, это не для него, он этого разговора не слышит, — повернул Балтин хищный взгляд свой в сторону молодого прораба. — С ним вопрос о сроках решен. Переведем учащихся из бараков. Доставим им такой праздник. Кормить пока будем в рабочей столовой. Ну, а к весне сдадим и столовую, и мастерские. Теперь насчет гарантий. Воля — вот наша гарантия. Если вы что-нибудь слышали о наших строителях, то знайте, для них нет ничего нереального. Это говорю вам я, инженер Балтин. Коммунист, если хотите. Вот вся гарантия! Подходит такая гарантия?

Глаза молодого прораба Чижова горели.

Пружина внутри меня ослабевала, я начал улыбаться. Конечно, я еще посмотрю, пощупаю стены и поговорю с рабочими — это само собой. Но ведь гарантирует инженер, руководитель.

— Это другое дело… — Я уже улыбался.

Готовился к проявлению твердости, к затяжной борьбе за мальчишек. Реальные обстоятельства, на которые я надеялся, как на чудо, — строительство учебного здания — всю мою затяжную борьбу теперь делали ненужной, вообще меняли всю ситуацию. По-моему, это был тот самый аргумент, ради которого можно и должно идти на отступление от инструкции.

Да нет, я давно уже перестал колебаться. Атмосфера потепления задела и моих собеседников.

— Деревни вокруг Нефтеречинска и сам город, — все будет наше. Все парни, все девушки. В центр, за четыреста километров, мать не отпустит, а сюда — пожалуйста. Здесь они у себя дома. Вот это будет решение правильное.