Звезды смотрят вниз

А на следующий день состоялось собрание Объединения. После него всем шахтовладельцам был разослан секретный циркуляр, осторожно предупреждавший о предстоящем локауте и требовавший, чтобы делались запасы угля. Получив этот конфиденциальный документ, Артур горько усмехнулся. Возможно ли за какие-нибудь шесть недель выполнить четырехмесячную норму добычи!

24 марта вошел в силу закон о прекращении государственного контроля над угольной промышленностью. Артур предупредил своих рабочих о снижении заработной платы. И 31 марта, когда его обязательства перед фирмой «Моусон и Гоулен» были выполнены еще только наполовину, началась забастовка.

День был дождливый. После полудня, когда Артур стоял в конторе, уныло наблюдая, как последние вагонетки выходили из шахты под проливным дождем, дверь отворилась и совершенно неожиданно вошел Том Геддон. В его безмолвном появлении было что-то зловещее.

Мрачный, грязный, он стоял, прислонясь спиной к закрытой двери, глядя в упор на Артура, и его массивные плечи горбились, словно под бременем предстоящего локаута. Он промолвил:

– Мне надо с вами поговорить. – Он сделал паузу. – Вы снизили ставки всем, кто работает в вашей шахте.

– Так что же? – с усилием ответил Артур. – Я сделал то, что делают все.

Геддон засмеялся отрывисто, с горьким сарказмом:

– Вы на особом положении. Ваши копи самые сырые во всем районе, а вы намерены снизить плату десятникам по безопасности и рабочим насосного отделения!

Силясь сохранить самообладание, Артур сказал:

– Мне самому это слишком неприятно, чтобы спорить с вами, Геддон. Но вы знаете, что обязательства вынуждают меня снизить плату рабочим всех специальностей.

– Захотели второго затопления? – спросил Геддон странно вибрирующим голосом.

Стойкость Артура уже была на исходе. Но он считал, что осуждать его не за что. Он не потерпит грубостей от Геддона! В приливе нервного раздражения он сказал:

– Десятники по безопасности будут продолжать работу.

– Да неужели? – фыркнул Геддон. И, помолчав, сказал, злобно подчеркивая слова: – Попрошу вас запомнить, что они продолжают работу только по моему приказу. Если бы не я и не те, кто стоит за мной, то вашу проклятую шахту затопило бы в двадцать четыре часа. Понимаете, она была бы затоплена и разрушена! Шахтеры, которых вы пытаетесь довести до голодной смерти, продолжают работать у насосов для того, чтобы вы жирели на легком хлебе и блаженствовали в своей проклятой гостиной! Вот вы над чем поразмыслите и поймите, чем это пахнет!

Неожиданно, резким движением, словно не доверяя больше своей выдержке, Геддон круто повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Артур сел к столу. Сидел долго, пока сумерки не прокрались в контору и с шахты не ушли все, кроме десятников по безопасности. Тогда только он поднялся и пошел домой.

Локаут начался. Потянулись долгие, унылые недели. После того как Артур обеспечил безопасность «Нептуна», оставалось только стоять в стороне и наблюдать борьбу рабочих с призраком нужды. День за днем Артур с тяжелым сердцем отмечал результаты этой неравной борьбы – втянутые щеки у мужчин, женщин, даже у детей, уныние на всех лицах, улицы без смеха, без детских игр. Сердце его сжималось и холодело. Возможна ли такая жестокость человека к человеку! Сначала – война во имя всеобщего разоружения, ради великого и постоянного мира, ради наступления новой славной эры. А теперь – это! Получай свои жалкие гроши, раб, и трудись в преисподней, в поту, в грязи, в опасности. Бери их – или умирай с голоду! На Инкерманской террасе умерла в родах женщина, и доктор Скотт, прижатый к стене следователем, поставил диагноз, который в официальном протоколе был приведен в смягченном виде: «Смерть от недостаточного питания». Маргарин и хлеб; хлеб и маргарин; а иногда ни того ни другого. Вот и расти крепкого сына во славу империи!

Такие мысли пылали в мозгу Артура. Он не мог, не хотел мириться с этим. К концу первого месяца он организовал в поселке питательные пункты для раздачи супа, частную благотворительную помощь для облегчения страшной нужды на Террасах. Его старания встречались не с благодарностью, а с ненавистью. И он не осуждал за это рабочих. Их озлобление было ему понятно. С острой болью Артур сознавал, что не умеет расположить к себе людей. В «Нептуне» рабочие с самого начала не доверяли ему, а теперь у входа в открытый им питательный пункт были нацарапаны слова: «К черту святош!»

Стертая со стены, эта (или какая-нибудь другая, еще менее лестная) фраза ночью писалась заново мелом, и на следующее утро глаза Артура снова встречали ее. Враждебнее других относилась к нему группа молодых рабочих во главе с Джеком Риди и Ча Лимингом; в ней было много людей, братья и отцы которых погибли во время катастрофы в «Нептуне». И теперь, по непонятной причине, их ненависть перешла на Артура.

А жуткая комедия все длилась и длилась. С чувством омерзения прочел Артур о том, что формируется «защитный отряд» полиции, целая армия из восьмидесяти тысяч человек в полном вооружении и обмундировании. «Защитный отряд»! От чего же он должен защищать?