Звёздная кошка. Часть 1

— Ну конечно, мой дорогой! Ведь ты будущий король Александрии, — проговорила она с затаённой гордостью и подхватила сына на руки, когда тот вознамерился отправиться к Круглому столу. — Нет, мой ангел, не сейчас! Папа сказал, что сначала нужно заслужить честь сидеть на одном из этих стульев.

Паж, склонившийся в поклоне, бросил на Вильгельма выразительный взгляд и тот, спохватившись, последовал его примеру. Юноша прижал руку к сердцу и с достоинством поклонился.

— Ваше величество, простите невежественного северного дикаря. Вы настолько прекрасны, что при виде вас я потерял дар речи, — проговорил он с галантной улыбкой и, выпрямившись, по всей форме представился королеве.

— Надеюсь, наше гостеприимство не разочарует вас, сударь, — проговорила Вайда с манерной улыбкой на губах и приподняла брови. — У вас есть какая-то просьба? Говорите, не стесняйтесь!

— Ваше величество, может, я перехожу границы приличий, но будьте милостивы! — проговорил Вильгельм, не спуская глаз с красавицы-королевы. — Насколько я знаю, сегодня будет празднество в честь восхождения вашего супруга на престол, и я осмеливаюсь просить у вас разрешения хотя бы на один танец.

Польщённая его искренним восхищением, Вайда смерила юношу придирчивым взглядом, и тот заволновался, что на нём простой тёмный камзол, единственным украшением которого были полоски волчьего меха. Но он зря беспокоился. Не подозревая об его истинном возрасте, Вайда решила, что он очень даже ничего.

И в самом деле, герцог Нормандский ничем не походил на подростка. Беспокойная жизнь, полная постоянных опасностей, заставила его повзрослеть раньше времени, и оттого на его красивом лице с тонкими почти девичьими чертами лежал отпечаток силы и чисто мужеского упрямства. Вдобавок он был высок и прекрасно сложён, потому никто не дал бы ему пятнадцати лет.

После недолгих раздумий Вайда благосклонно кивнула юноше и потянулась к бархатной сумочке, прикреплённой к поясу.

— Если вы умеете танцевать вальс, то я запишу вас в свою бальную книжечку. Сейчас поищем свободный танец.

Затаив дыхание, Вильгельм подошёл поближе и заглянул через плечо королевы.

— Значит, у меня пятый танец. О, ваше величество! Даже не знаю, как вас благодарить! — воскликнул он, и на его лице появилась благоговейное выражение, когда она протянула ему руку для поцелуя.

Молодой человек глядел на неё с такой нежностью и любовью, по которой так изголодалось её сердце, что Вайда заволновалась и почувствовала себя неловко. Вдобавок он не выпускал её руку, удерживая в своих сильных мозолистых ладонях, но отчего-то ей не хотелось выговаривать ему по этому поводу.

С чуткостью, присущей всем влюблённым, Вильгельм сразу же ощутил её смятение. При виде нежного румянца, выступившего на щеках александрийской королевы, юноша возликовал и со свойственной ему самонадеянностью тут же начал строить воздушные замки.

Неизвестно, как далеко он зашёл бы в своих фантазиях, если бы снова не вмешался принц.

Маленькому тирану не понравилось, что мать не обращает на него внимания, и он пнул северянина по ноге, причём так удачно, что тот едва удержался от крика.

Резкая боль низвергла Вильгельма с заоблачных высот и заодно вернула его к действительности. Поняв, что размечтался о несбыточном, он криво улыбнулся александрийской королеве.

— С вашего разрешения я покину вас, ваше величество, — проговорил он и попятился прочь.

Кипя от негодования, юноша делал вид, что не замечает принца, который прятался за его спиной и исподтишка пинал его по многострадальным ногам.

— Идите, герцог, — милостиво разрешила Вайда, с трудом удерживаясь от смеха. — Простите Александра, он ещё маленький и не понимает, что творит. — Она протянула руки к сыну. — Ну-ка, иди ко мне, безобразник! Хватит уже изводить нашего гостя, а то я пожалуюсь на тебя отцу.

После этой угрозы мальчик сразу же присмирел и бросился в объятия матери.

— Мамочка, я тебя люблю! — воскликнул маленький плутишка и звонко чмокнул её в щёку. — Очень-очень люблю! Мамочка, пожалуйста, ничего не говори папочке, хорошо? А то он рассердится и не научит меня плавать!

Вайда сразу же позабыла о юноше и, ласково глядя на сына, поправила его растрепавшиеся локоны.

— Как тебе не стыдно, Александр! Тебе уже шестой год, а ты до сих пор ведёшь себя как маленький, — проговорила она и стала расспрашивать мальчика, когда отец дал ему обещание научить его плавать и что ещё он говорил.

При известии, что Ласло собирается отправить его в недавно организованную привилегированную школу, где будут учиться исключительно дети дворян, Вайда грустно улыбнулась. «Сашенька, обещай, что будешь любить меня по-прежнему», — взмолилась она и крепко стиснула ребёнка в объятиях.

Артур Пендрагон нахмурился: гость медлил, прислушиваясь к разговору королевы и принца. Семейная жизнь венценосной четы и так вызывала слишком много кривотолков, и ему не хотелось, чтобы сплетни о короле, которого он боготворил, расползлись среди чужаков.