Звёздные часы

Тщание, с которым ветер приготовлялся к встрече с серединой июня, вызывало неосторожную настороженную зависть. Подушки небес глубокого голубого цвета стали столь чисты, что перья облаков, не удержавшиеся в приличных рамках пастели80, казались не обронёнными, но оставленными намеренно. С целью подчеркнуть прочую чистоту и порядок.

Готовые de jure81 подтвердить своё нежелание никогда не расставаться, они взошли в контору:

– Ты видел название?

– Видел. А что такое?

– Ну – загс же!

– И что?

– «Заг» переводится, как «крутой поворот», а с «эс» на конце – означает множественное число! Их тут много!

– Чего много?

– Да поворотов же! Судьбы!

Он покачал головой:

– Не выдумывай. Это обычный загс, запись актов гражданского состояния. Хотя… конечно, тот ещё крутой вираж.

Они не собирались жениться. Оба. Никогда. Им было хорошо и так, по – отдельности. Пока они не знали о существовании друг друга. Занимаясь каждый своим делом в разных землях земного шара, они навещали при случае родной город, часто в одно и то же время, прогуливались по одним и тем же улицам, и даже, ох уж эти превратности судьбы, – встречались иногда взглядами или задевали друг друга через ткань рукава, подчас. Подобные соприкосновения непременно сопровождались всплеском некоего неосознанного волнения, которое скоро забывалось, но оставляло осадок, который степенно скапливался на дне души.

И вот, когда стало совсем уж невозможно не признавать существование этого переживания, то, во время очередной случайной встречи, они решились покончить разом с неловкостью, и прояснить для себя положение вещей.

Она подошла первой, но вопрос: «Мы… знакомы?!» был задан обоими одновременно, после чего они рассмеялись и продолжили как-то так непринуждённо, само собой и обо всём, будто бы расстались лишь накануне, а до того провели вместе не один вечер, или день, или год.

– У тебя нет такого чувства, словно мы…

– Не могли не встретиться?

– Словно мы были всегда.

– Может быть. Только, отчего же мы тогда не отыскались раньше?

– Наверное, чтобы не пройти мимо, не ошибиться, нам надо было сделаться такими, какими мы помнили друг друга.

– Запомнили…

– Что?

– Какими запомнили, когда расстались. – Она испуганно посмотрела на него, и он прижал её к себе, отчаянно и крепко.

– Ладно, всё, что ж поделать, успокойся, пойдём.

Ухватившись за полное, украшенное дутыми браслетами предплечье тяжёлой двери, он пропустил её вперёд, и они вошли в вестибюль загса.

– Какие высокие потолки… – мечтательно сказала она, задрав голову так, что короткие волосы дотянулись до лопаток.

– Эй-эй, – забеспокоился он, – осторожнее, шею сломаешь.

– Нет, ну, действительно, зачем столько пространства? Это же не театр, не филармония.

– Так всё для того, чтобы, когда невеста ответит «да», жених, вздрогнув от ужаса и ответственности, успел убежать, между перекличками эха.

Она отстранилась на него, и сухо, как-то по-учительски строго поджав губы, сказала:

– Тебя никто не заставляет. Мы можем уйти, и забыть об этом.

– Забыть?! – он улыбнулся одним правым глазом. Зрачок левого был почти нетронут зрением, и от того казался всегда суровым, не от мира сего, как бы наблюдающим за всем со стороны, – Пойдём-ка, пока я не передумал.

Конторщица выдала им ворох бумаг, в которые надо было вписать разборчивым почерком ответы на множество обязательных или странных вопросов. По ходу дела они перешёптывались и пересмеивались, но, когда дело дошло до «При каких обстоятельствах вы встретились впервые?», она, вдруг, сделалась серьёзной и припомнила, как несколько лет назад встретила в парке худенького парнишку, один глаз которого смотрел на неё строго, а другой… Тогда показалось, что он младше её лет на десять, не меньше, а выяснилось-то – всего лишь на семь.

– Они не собирались жениться. Никогда! Им было хорошо и так, по – отдельности.

– Едва ли они не подозревали о существовании друг друга…

– Да, полноте, как же! – всё они знали, просто дожидались и надеялись.

– Это еще на что?!

– На случай…

…Словно шершни, которые, пуская сырые блины по воде, не верят в то, что скоро осень, но знают, что она непременно придёт…

Кириллин день

82

Уж лежал на берегу и, глядя на пруд, пускающий фонтан впадающего в прелесть83 ручья, мечтал. О чём именно, было неясно. Он то свешивал голову, трогая языком влажный подол воды, то сворачивался неспешно кренделем и с интересом наблюдал, как запаздывающий его хвост укладывается на своё место, а то крутился, как пёс, туго и красиво оборачивая себя собой. Когда уж он чуть ли не стёр боком бока, то приустал84 да обмяк и, окутанный грёзами наяву, задремал.

Июнь где-то поранился, но не шибко, так только – брызнуло краской вишнёвых листочков, пристыло к камням на берегу. Пробудил он волею своего порыва нервность шмеля, что изорвал спросонья плетёный шатёр паука, и без прощения, сконфуженным, усугубляя вины чувство, присел на цветок чистотела85.