Звёздный свет

Шнурки на одной из его кроссовок развязались. Я подумала о том, чтобы указать на это. Мне не хотелось, чтобы Грейсон споткнулся. Когда я подняла голову и увидела, что его взгляд, тяжелый от разочарования, все еще прикован ко мне, я забыла о шнурках.

– Зачем тебе это? – Его вопрос прозвучал едва громче выдоха.

– Мне нравится помогать людям. – Я не стала уточнять, что помогать собиралась именно «Девушкам Круга», а не венесуэльцам. Мне не хотелось добавлять Грею поводов для тревоги.

– Такси снаружи – твое?

Я кивнула.

– Эмми забыла свой паспорт. Я собирался отвезти его ей. – Это объясняло, почему он находился в здании, а его сводная сестра нет.

– Я передам.

Он потянулся в задний карман джинсов, но не сразу извлек паспорт. Затем, слегка покачав головой, все же протянул его мне. Я сжала его, но Грейсон не отпустил.

– Ты вернешься сюда после поездки? – Мой чемодан все еще болтался у Грейсона в руке.

– Не знаю. Я направляюсь туда, куда ведет меня сердце.

– Куда ведет сердце или куда ведет тебя Адам?

– Уверяю тебя, Адам не диктует, куда мне идти. – Да, я приехала сюда ради него, но уезжала ради себя.

Грейсон сглотнул.

– Тогда, если на то пошло, я надеюсь, что твое сердце вернет тебя сюда.

– Возможно, так и будет, – улыбнулась я ему.

В дружеской тишине мы поднялись по лестнице. Грейсон настоял на том, чтобы донести мою сумку до такси. Поставив ее у моих ног, он придержал дверцу открытой, словно раздумывая, не сесть ли внутрь.

– У тебя прекрасная душа, Грейсон.

Он поморщился.

– Что? Это правда.

– Именно так говорят девушки парням, которых держат во френдзоне.

Я протянула руку и сжала его пальцы.

– Для меня нет ничего важнее души человека. Все остальное меркнет. Остается только душа.

За лицом Грейсона мелькнули темные глаза, окаймленные столь же темными ресницами. Статуя ангела с обрубками костей крыльев. Аромат, минеральный и сладкий. Мое сердце вздрогнуло и замерло, вздрогнуло и замерло.

Я отдернула руку от Грейсона и потерла грудь. Мне не впервые виделась эта сцена, но впервые она прокручивалась в голове, когда я бодрствовала.

Брови Грейсона изогнулись.

– Ты в порядке?

Я сглотнула, моргнув и отгоняя запах с видением, и затем кивнула. Поскольку он все еще хмурился, я ответила:

– Да. – Но правда ли это?

Этот запах…

Я не потеряла ни одного перышка, так что со мной, должно быть, все в порядке, но все же что-то казалось неправильным. Кто-то. Я откинулась на сиденье, прижав ладонь к груди.

В детстве у меня бывали такие приступы, когда я просыпалась в холодном поту. Мира или отец часами гуляли со мной по гильдии, прежде чем я соглашалась вернуться в постель. Будь я человеком, решила бы, что это отголоски прошлой жизни и малахим небрежно очистил мою душу, но ангельские души не получают нового воплощения. Что укрепляло мою веру в предвидения.

Я сунула согнутый паспорт Эмми в карман куртки, затем убрала руку с груди и опустила ее на бедро. Лицо Грейсона снова оказалось в идеальном фокусе: цвет кожи такой же молочно-белый, как сырой воздух и колонны, выстроившиеся вдоль Куинс Гейт, глаза столь же голубые, как рубашка.

Он совсем не похож на человека из моих видений. И пах он совсем иначе. Грейсон был настолько мил, насколько не был тот мужчина, которого я видела.

– Так я опоздаю. – Я прочистила горло. – До новых встреч, Грейсон. – Потому что мы обязательно встретимся. На Земле до моего вознесения или же в Элизиуме после его смерти.

– Счастливого пути, Найя. – Он отступил, и дверца захлопнулась.

– Вот и все, – произнесла я, намереваясь отдать все силы этой миссии, даже не будучи уверенной в своих способностях хранителя.

Когда такси отъехало от центра города, промелькнувшая булочная с французским названием заставила меня вспомнить о моем свидетельстве о рождении. Я достала телефон из кармана, куда спрятала паспорт Эмми, и набрала имя Селин Трамбле.

К сожалению, имя довольно популярное. Я добавила в строку поиска слово «Париж», что уменьшило количество совпадений до нескольких кандидатов, затем сузила поиск по возрастной категории. У меня осталось четыре профиля: натуропат[9], финансовый консультант, дизайнер ювелирных украшений и стоматолог. Все анкеты с фотографиями.

Я изучила каждую из них, кожу покалывало от учащенного пульса. Внимательно просматривая лица, я обнаружила, что у меня такой же острый подбородок, как у натуропата, такие же глубокие карие глаза, как у стоматолога, столь же светлый оттенок кожи, как у финансового консультанта, и такая же волнистая грива, как у дизайнера украшений. Как вышло, что я похожа на четырех женщин, которые совершенно не схожи друг с другом? Может, все потому, что я так сильно хотела найти себя в одной из них?

Уведомление вывело меня из состояния напряженного разглядывания – отец прислал фото, которое сделал ранее: Огонек в объятиях Лайлы, моя сестра в моих, а я в объятиях мамы. Я улыбнулась, глядя на красочный кадр.

Вздохнув, снова взглянула на лицо ювелира, затем закрыла страницу. Закрыла все четыре. Не из страха, что родители изучат историю моего поиска, а потому, что у меня уже есть семья.