Звоны Второго Иерусалима

И жил, со своей матерью, на другом конце села, не ставя ей в вину очевидного факта, что она наградила меня таким братцем. Я занимался своими рассказами, которые удавалось-таки печатать в киевских газетах; набивая первые синяки на литературном поприще. Пытаясь, поначалу, искать способы войти в доверие к киевским снобам; стойко переживал предвзятое к себе отношение. По надуманному мнению, сельский человек не сможет, априори, без специального диплома, без участия маститых литераторов, развить в себе литературный (божий) дар. Это, крайне, ошибочное мнение.

Преобладало внутреннее настроение, что я, изначально, не ожидал к себе иного отношения. Сельское происхождение, не подразумевало легких путей к достижениям выстраданных целей. У обладателя достаточной силой воли, возникала неодержимая жажда учиться: преодолевать всевозможные трудности, совершенствовать свой внутренний мир. Затачивая свой разум на творческих делах, можно было превращать жизненный опыт в литературный стиль, проявляя — при этом — завидную настойчивость в создании личного, творческого пространства.

Необходимо оговориться, что больше всего времени в этом противостоянии — приходилось отдавать трудам праведным на обширном приусадебном участке.

Выращивать приходилось все: клубнику, картофель, капусту, огурцы, свеклу, лук, помидоры.

Львиная доля урожая — уходила на рынок в Конотоп и заезжим торговцам из Донбасса. Что позволяло, мне с матерью, учитывая ее неплохую учительскую пенсию, в материальном плане, полностью сводить концы с концами, даже в самые трудные годы, становления украинской государственности.

Отцовский сад, послужил нам надежным подспорьем. Об этом замечательном саде, мне удалось, тиснуть-таки сносный рассказец, в одной из гебэшных газет, в 1999 году, претендующей на вечно вакантную роль: самого интеллектуального издания в Украине. Спецслужбам нравится заигрывать с творческой интеллигенцией, повышая собственное самомнение. Служивые, в моем случае, не разобрались в авторстве, повелись на новизну, не пробив по своим каналам у местного авторитета, как он относиться к моему писательству, чем сильно уронили ему, и многим, свойственное им, напыщенное достоинство.

Часто, Юра звал меня в помощь, чтоб управиться с его работами, на что я, вначале, по-братски откликался, все еще пытаясь сохранять подобие определенных родственных отношений.

Это разделило мой срок, пребывания в этом селе, ровно наполовину. Единственный случай испортил все эти натянутые отношения — он продал, за небольшую плату, имеющийся у него шифер, типичному украинскому мафиози и сексоту Бар…кову, — местному «дону Карлеоне». В то время, как я с матерью, очень нуждался в кровельном материале.

Брат пригрозил мне, что не станет кормить меня, когда мать помрет, и я, обязательно, пропаду с голоду.

Оставалось — не заострять внимание, на словах болезного. Пришлось расценивать его выступление, как некий клинический случай, рассчитанный на уши заинтересованных зомби. Избавившись от всего духовного, колхозники, передали свои физические оболочки — местным правителям… так легче было выживать в условиях колхозного гетто.

У попавшего под пресс начальника, не оставалось никаких шансов. Люди превратились в собственность коррумпированных чиновников. Дошло до абсурда: лечение — как сто, и двести, и триста лет назад — у ворожей.

Все, что творилось под Конотопом тогда, очевидно, существует до сих пор в каких-то более извращенных формах. В качестве заступника у бога, отравившиеся имперским смрадом «московского патриархата», определили населению «Святого», беспощадного ордынского наместника Неврюя (Александра Невского). На выборах, это постоянно выливается в ненависть к украинской независимости — «голосуют» только за ее врагов!..

Юра купался в сплетнях, которые приносили ему потерявшие разум старухи, греясь в его жарко натопленной хате. Они восхваляли его прилежание. Это было похоже на самолюбование в лучах неожиданно нагрянувшей славы; ему, очевидно, казалось в те дни, что он, наконец-то, поймал бога за бороду.

Показательно, что среди завсегдатаев этих посиделок, была, некая Дав…на, в историческом плане, фигура в чем-то даже примечательная для всякого украинского села: сексуально, обслуживающая колхозных руководителей, включая в это число и представителей Третьего рейха. За что взыскала себе определенный авторитет у мужской половины села.

Брат, несомненно, принимал близко к сердцу слова этих безобразных старух. Со мной, он считал, скоро будет покончено. Мне приходилось очень сильно экономить топливо.

Парадокс, но вокруг моей хаты росло много деревьев, которые я мог бы превратить в дрова. Но, — чиновники отыскали в законодательстве закон: запрещающий это сделать. Более того, местные сексоты выкраивали себе участки с моими деревьями, которые взрастил мой отец.