...Звучат лишь письмена: Судьбы древних библиотек

Дошла до нас (правда, тоже в извлечениях) «История рода Кассиодоров» и другие его произведения («О душе», «Хроника», «Толкование на псалмы Давида»). О значении его трудов Н. Н. Голенищев-Кутузов пишет: «Литературное наследие Кассиодора Сенатора было мостом, перекинутым из античности через самый темный период средневековья к XI ― XIII вв. ― периоду восстановления наук и обновления литературных традиций в западноевропейских странах».

В течение трех десятилетий этот замечательный человек занимал высшие должности в Италии, был последовательно министром двора, консулом, губернатором... Он вынашивал идею создания могучего итало-готского государства, мечтал о развитии просвещения, об организации в Риме первого христианского университета. Его замыслы осуществить было невозможно. Это сознавал и сам Кассиодор. «Пока бушевали войны и разражались битвы, ― писал он, ― желание мое не могло исполниться. Во времена тревожные не находит себе места дело мира». Видимо, поэтому в пятьдесят лет он оставил государственную службу и сменил «римскую тогу на монашескую рясу». Кассиодор удалился в свои владения на юге Италии близ небольшого города Сцилаце, что на берегу Тирренского моря, «где прозрачен свет, мягок воздух, солнечна зима и полно свежести лето». Здесь, в тиши своего поместья, он основывает один из первых в Европе монастырей ― «Виварий». Подлинным гимном звучат его слова об этом райском уголке земли. Здесь и прохладные сады, и зеленеющие нивы, и прозрачный поток реки, обильный рыбой, и рощи близлежащей горы Кастельской.

Конечно, Кассиодор сознавал трагический фон созданной им идиллии в краткое затишье между владычеством остготов и нашествием лангобардов...

И все же... монастырь действовал полвека и создан был прежде всего как «приют мысли». Это был подлинный (и крайне редкий для того времени) центр культуры. Именно в Виварии (это слово М. Ильин перевел как «обитель жизни») Кассиодор Сенатор хотел сохранить те литературные ценности, которые еще не погибли, сохранить и передать потомкам достижения античных мудрецов.

Первой обязанностью монахов он считал заботу о своем умственном и духовном развитии. Он организовал в обители школу для юношей с довольно широкой программой обучения (в античных традициях). Здесь преподавались грамматика, риторика, логика, математика, музыка, космография, практическая медицина. Учебным пособием служило, в частности, составленное Кассиодором фундаментальное энциклопедическое сочинение «О науках и искусствах», содержащее обширные сведения о «семи свободных искусствах».

Кассиодор создал библиотеку и скрипторий ― первую средневековую мастерскую письма, широко поставил переписку книг. Он считал ее очень важным делом: «...мне более по душе труд книжного переписчика. Широко и далеко рассеивается написанное им. Прекрасна воля, похвальна усидчивость тех, кто вещает людям рукою, отверзает язык перстами, несет молчаливое добро и борется против зла пером и чернилами». Обитель стала местом плодотворной литературной работы. Это и редактирование, и исправление текста, перевод с греческого на латинский язык и даже создание оригинальных произведений. Сам основатель Вивария прокомментировал ряд книг Библии. Он стал, по справедливому замечанию одного историка, родоначальником многочисленных поколений «антиквариев», «либрариев», «скрипторов» (по терминологии Кассиодора, антикварий ― это переписчик).

В одном из кодексов (он хранится в Лауренцианской библиотеке во Флоренции) есть миниатюра, как предполагают, с изображением самого Кассиодора. Он держит на коленях кодекс, в правой руке ― калам; перед ним пюпитр с чернильницей, слева ― шкаф с раскрытыми створками, на полках ― книги, на нижней полке ― орудия письма.

Средневековый скрипторий ― это большая светлая комната со столом посередине, за которым сидели монахи-копиисты над квадратными почти тетрадями с чернильницами на пюпитре и каламом в руке. Редакторы, переводчики и корректоры (по свидетельству Кассиодора, список сверялся с текстом более древних кодексов) занимались в отдельных помещениях. Рукописные книги, как правило, создавались огромные ― во много сотен листов, по формату близкие к квадрату. Один из кодексов превышает тысячу страниц. Материалом служил очень тонкий, гладкий, прекрасно вылощенный  с обеих сторон пергамент. Лишь труд Иосифа Флавия написан на папирусе.