100 великих катастроф на море

Вечером 28 октября 1955 г. линкор отшвартовался практически на том же самом месте, где в 1916 г. погибла «Императрица Мария». В 1.31 ночи справа по носу произошел взрыв, оцениваемый в 900—1200 килограммов в тротиловом эквиваленте, вырвавший кусок корпуса в 12–15 квадратных метров и пробивший палубы; через 30 секунд раздался такой же взрыв с левого борта. Флагманский артиллерист И. Г. Смоляков вспоминал: «Выскочил на флагманский мостик. Палубное освещение не горит, видно плохо, но передо мной, внизу на палубе, во тьме просматривается странная картина и творится что-то непонятное. Перед первой башней главного калибра смутно различаю какой-то черный ком. Как потом оказалось, это была вырванная взрывом «рванина», как бы сужающаяся вверх пирамида (вернее, «роза», как от разорвавшегося при пожаре гильзового заряда) листьев стального настила палубы с рваными краями. Вокруг этого «кома» суетятся матросы, причем все почему-то черные».

Линкор начал погружаться носом. Командир спасательного судна «Карабах» Ковалюков вспоминает: «Вечером 28 октября «Карабах» стоял у телефонной стенки, принимал воду, а я отправился домой… Ночью прибегает мой мичман и кричит, задыхаясь: «Взорвался!» И за сердце рукой хватается. «Кто ворвался?» – «Новороссийск». Оделся я в минуту… «Карабах» стоял в часовой готовности, но уложились раньше, снялись и подошли к линкору. Стоял он, сильно просев носом, однако палуба была еще над поверхностью воды. С корабля свозили раненых… Мы высадили аварийную группу вместе с мотопомпой производительностью 100 тонн в час. Но корабль тонул. Тонул все время, ни на минуту не замедляясь… Линкор медленно, но верно валился на левый борт, при этом накренял к себе и нас».

Экипаж крепил переборки, палубные люки, но это не помогало. Единственным выходом было отбуксировать его на мелководье – так хотя бы людей спасли, кроме того, линкор можно было бы восстановить. Но порой собственное начальство страшнее врага. Прибыв на линкор, командующий Черноморским флотом вице-адмирал В. А. Пархоменко отменил буксировку и принялся «спасать» линкор на плаву, не обеспечив эвакуацию скопившихся на юте и бывших не при спасательных работах 1000 матросов. Когда понял, что не выйдет, разрешил буксировку, но было уже поздно.

Взорванный линкор «Новороссийск»

Вспоминает командир аварийного дивизиона с крейсера «Молотов» В. Н. Говоров, остававшийся на «Новороссийске» до самого его конца: «На ют я не попал – не успел. Я прошел всего 15–20 метров по правому борту, как корабль начал опрокидываться. Успел схватиться за поручень трапа на ют, заметил, как стремительно промелькнул флагшток на фоне освещенных окон в домах за Угольной пристанью. За поручень трапа держался левой рукой, а за правую схватили меня матросы. Держался сколько было сил, но корабль опрокидывался, и на крене, близком к 60–90 градусов, пальцы разжались, и мы как виноградная гроздь полетели в море. Я падал спиною вниз и видел, как с накрывавшей меня палубы горохом сыпались в воду люди. Свет на палубе горел, и до сих пор слышится раздавшейся короткий, почему-то глухой, но по-звериному страшный тысячеголовый крик ужаса. И все… Корабль опрокинулся. Меня накрыло кораблем, и я в какой-то момент потерял сознание… Видимо, при ударе о воду… Сознание ко мне вернулось под водой, когда я почувствовал что-то рядом копошащиеся, толкающее ногами, руками… Видимо, я оказался на пути вырывавшегося из затапливаемых помещений воздуха. Воздух вырывался из затапливаемых помещений с такой силой, что как струей выдул меня из-под накрывшей палубы, оборвав все пуговицы на кителе и сорвав брюки. Считаю, что эти огромные воздушные пузыри способствовали вторичному возвращению сознания, попав каким-то образом в дыхательный орган во время последних конвульсивных движений ртом… Так, в мощной струе воздуха я был выброшен на поверхность, где-то в метре от возвышавшегося над водой днища линкора. Я не стал взбираться на днище – сработал рефлекс, что может засосать в воронку, надо отплывать…»

Линкор перевернулся в 4.14 утра и держал днище до 22 часов вечера (удалось проделать дыры и извлечь из недр корабля всего 9 человек). Спасатели и водолазы слышали стуки изнутри корпуса, продолжавшиеся до 1 ноября. И еще – погребенные заживо пели «Варяга»… Погибли более 600 человек, включая членов аварийных партий с «Молотова», «Михаила Кутузова» и других кораблей, из них лишь небольшая часть была похоронена «официально» – на Братском кладбище (220 + 213, из них – 67 неопознанных) и на кладбище Коммунаров (43, из них 1 неопознанный), и в последующее время площадь мемориала на Братском значительно сузили, перепланировав захоронения под газоны… Стоит там обратить внимание на статую скорбящего матроса высотой в 7 метров над захоронением «новороссийцев» – он отлит из бронзовых гребных винтов линкора.