100 великих катастроф на море

«Кресси» повезло – его капитан уберег от крушения, вырулив под ветер. «Дифэнс» погубило солдафонство Аткинса: он так своеобразно понимал честь моряка, что пожертвовал не только кораблем и своей жизнью, но и жизнями почти всего экипажа без малого 600 человек: его уговаривали последовать примеру «Кресси», но он спросил, дал ли адмирал сигнал дивизиону разделиться, и, получив отрицательный ответ, заявил: «Я никогда не покину своего адмирала в час опасности и несчастья!» Буря смывала людей за борт, наконец в корпусе образовалась брешь (в 6 часов утра). Капитан велел палить из пушек, давая сигнал бедствия, и срубить мачты. Помогло мало: порох отсырел, пушки и иные тяжелые предметы начали кататься по палубам, давя людей и ломая им конечности. Как и на «Георгии», кто-то попытался спастись на единственной шлюпке, но сгинул вместе с ней. Один из ударов волн был так силен, что сорвал с места запасной якорь и закинул его на форкастль, убив порядка 30 человек. Тем не менее на судне оставались еще порядка 100 человек.

Один из спасшихся дал такие показания (пер. с англ. – Е.С.):

«Я забрался на укосины, плававшие среди прочих останков корабля. К тому времени все люди, кроме еще двух выживших – Джона Плэтта и Ральфа Тизэла, – были смыты. Сам я и еще некоторые были смыты с верхушки мачты. Я, как мог, плавал от одного куска рангоута до другого, пока не выбрался на укосины. В то время на них располагалось порядка 40 человек, пока следующим валом не смыло почти всех, кроме четырех. Я вновь залез на укосины и заговорил с Джоном Брауном, сказав ему, что мы приближаемся к берегу. Тогда [на укосинах] было порядка 20 человек, когда же мы доплыли, оставалось всего 6. Датчане на берегу пришли к нам на помощь; моя нога была зажата обломками, и мои товарищи, видя, что я не могу выбраться, поспешили ко мне на помощь, когда датчане знаками велели им не двигаться. Один датчанин трижды пытался добраться до нашего «плота», и на третий раз уже сам еле двигался, однако он дотянулся до моей ноги, высвободил ее и отнес меня на берег. Затем меня отнесли под какой-то навес, где мы ожидали повозок, должных приехать за нами, так как большинство из нас не могло ходить. Где-то минут через 10 на побережье приехали джентльмены на лошадях и несколько повозок. Нас положили на одну из них и привезли в деревню под названием Шелтон. По дороге мужчина, правивший повозкой, спросил у женщины, нет ли у нее ликера. Она вытащила из кармана бутылку и заставила каждого из нас выпить по глотку; мне кажется, это в изрядной мере помогло спасти наши жизни.

Гибель «Святого Георгия» и «Дифэнс» в Северном море. Гравюра 1812 г.

Вскоре нас привезли в дома деревни, где нас раздели и уложили спать; местные обитатели относились к нам с величайшим гостеприимством и добротой. Когда я проснулся, то обнаружил, что со мной рядом в постели лежит еще один моряк; он добрался до берега на обломке позже меня. Он сказал, что, как раз когда он добрался до берега, корма и форкастль обрушились и никого уже не было видно, кроме нескольких человек на обломках. Вечером к нашей постели подошел джентльмен, говоривший по-английски, и сказал, что в наш дом принесли офицера. Также он сказал, что к югу от нас лежит на берегу на правом борту другой корабль, трехпалубный. Мы знали наверняка, что это – «Святой Георгий».

Он поинтересовался, в состоянии ли мы встать и пойти взглянуть на тело офицера [чтобы] сообщить, что мы знаем о нем. Мы ответили согласием и с помощью людей зашли в амбар, где опознали нашего капитана. Затем мы снова вернулись в постель, будучи не в силах стоять. Джентльмен сказал, что этой ночью нам еще не смогут оказать медицинскую помощь, но все прочее, что может оказать нам этот гостеприимный дом, мы получим. Он ушел, пообещав вернуться утром, когда мы будем более способны поговорить с ним.

Он действительно пришел утром и спросил о мощи нашего корабля. Мы ответили, что он нес 74 орудия, а команда составляла 600 человек. На наш вопрос, достиг ли кто еще берега из наших товарищей, он ответил отрицательно, и вы воздали самое сердечное благодарение Всевышнему за наше спасение.

В воскресенье, 29-го числа, мы положили нашего капитана в гроб и похоронили на церковном кладбище Шелтона, рядом с еще двумя моряками.

Прошло еще какое-то время, прежде чем мы, израненные и оглушенные, смогли хотя бы ходить по округе. Как только мы стали достаточно сильны, мы пошли на побережье, где увидели раскиданные на протяжении двух миль обломки «Дифэнса» и ни единого мертвого тела. Мы предположили, что сильное течение снесло мертвецов к югу и западу. Это мнение в большой степени подтвердилось, когда мы, пойдя навестить нескольких спасшихся с «Георгия», обнаружили, как в шести милях к югу от того места, где нас выбросило на берег, торговали вещами нашего офицера и предметами с корабля. 13 января капитана достали и перенесли в Ринкумскую церковь, где погребли в тамошнем склепе с отданием воинских почестей.