100 великих катастроф на море

«Медуза» была французским 46-пушечным фрегатом, построенным в Нанте в 1810 г. Водоизмещение – чуть более 1000 тонн, длина – 46,93 метра, ширина – 11,91 метра. После активной боевой службы в Наполеоновских войнах «Медуза», сдав часть пушек в арсеналы, перешла на более «спокойную» работу, обслуживая нужды французских колоний в Африке. 17 июня 1817 г. фрегат вместе с несколькими более мелкими кораблями отправился из Франции к Сенегалу, везя новое начальство – губернатора полковника Жюльена-Дезирэ Шмальца, обсуживающее его чиновничество и поселенцев (всего 400 человек на всех судах и еще 160 матросов составляли команду; конкретно на «Медузе» плыли 240 человек). Командовал «Медузой» капитан Дюруа де Шомери (Шомарэй): в отличие от канувшей в Лету Наполеоновской эпохи, вполне продукт роялистского режима, когда человеку дают посты не по талантам, а по степени верноподданности, тем паче что он был из бывших эмигрантов, бежавших от французской революции.

Шмальцу не терпелось поскорее добраться до места назначения (Сен-Луи), и Шомери послушно решил подчиниться, поэтому фрегат сначала оторвался от флотилии, а потом пошел очень близко к береговой линии. В итоге 2 июля «Медуза» села на Аргуинскую мель в 50 километрах от берега. Шмальц изрыгнул на безмолвного капитана поток ругани и унижений, начались попытки облегчить корабль и сойти с мели, успехом не увенчавшиеся, кроме того, губернатор запретил скидывать добро за борт. Шомери решил покинуть корабль и собрал совет по поводу недостатка спасательных плавсредств. Губернатор высказал мысль соорудить большой плот, на котором следовало свезти на берег моряков и солдат, «именитые» же персоны должны были занять места в шлюпках. Последние должны были тащить плот на буксире. С грехом пополам из мачт и бимсов «Медузы» соорудили плот – 20 метров в длину и 7 метров в ширину; самостоятельных средств управления он не имел. Когда на него быстро сели около 150 человек, плот оказался мгновенно перегружен и сначала ушел под воду, так что люди очутились по шеи в воде, но потом всплыл, хотя и не до конца. На каждого из находившихся на нем приходилось пространство менее 1 квадратного метра, так что поплыли стоя со ступнями в воде, посиневшими от холода.

Дальнейший рассказ приведем со слов Джилли, исследовавшего подлинные отчеты о происшествии и составившего из них следующий экстракт (пер. с англ. – Е.С.):

«Полный упадок дисциплины и отсутствие всякого порядка, предосторожности, здравого рассудка и достойное всяческого порицания презрительное отношение ко всему и к каждому, кроме себя, в час всеобщей опасности – все это преисполнило чашу ужаса, излитую на преступную команду «Медузы». Она налетела на мель при таких обстоятельствах, которые вполне способствовали бы спасти всех, находившихся на борту. Берег был не на таком уж большом расстоянии, погода была не столь уж ужасная, чтобы способствовать быстрому разрушению корабля, когда все это только еще началось.

На борту имелись 6 шлюпок различной вместимости, способных перевезти часть пассажиров и команды; имелись время и возможность соорудить плот для принятия на него оставшихся. Но в момент кризиса офицеры и их подчиненные пришли в замешательство, а ведь хладнокровное исполнение всего того, что вполне можно было предусмотреть, привело бы к спасению всех. Каждый отчаянно заботился лишь о себе, и эти эгоизм и дикость только усугубили всеобщее несчастье. Капитан не в числе последних, а одним из самых первых запрыгнул в шлюпку, и шлюпки быстро отпорхнули от бортов фрегата, вовсе не взяв такого количества людей, которое они способны были вместить. Вместо порядка и слов команды на корабле и шлюпках раздавались упреки, взаимные обвинения и происходили драки, в то время как для всеобщего спасения нужны были спокойствие и порядок.

Плот «Медузы». Художник Теодор Жерико. 1818–1819 гг.