100 великих тайн дипломатии

Мемуары профессионального дипломата пестрят далеко не профессиональными оценками стран и народов. В них встречаются личные, субъективные пассажи. Так, Никольсон пишет: «Я не рассматривал Австрию как живую реальность. Я думал о ней как о жалкой реликвии»; венгров он называет «азиатским племенем» и относится к ним «с исключительным отвращением». Так же он высказывается о турках, которые «за своей маской равнодушия <…> скрывают крайнюю жестокость»: «Турки ничего не дали человеческому прогрессу. Это раса анатолийских мародеров».

Приходится признавать, что большинство дипломатов времен формирования Лиги Наций отличались повышенной эмоциональностью и пристрастным отношением к целым народам.

Пластическая операция

Дипломатическая война

Вначале она развернулась между державами-союзницами, близкими по своим романским корням. В 1919 году в отношениях двух сближавшихся на рубеже XIX – ХХ веков держав – Италии и Франции – возникла трещина.

23 мая 1919 года в четыре часа вечера на межправительственном заседании Парижской конференции премьер-министр Франции Жорж Клемансо, по словам итальянского дипломата Л. Альдрованти Марескотти, «впадает в чрезвычайно грубый тон», обращаясь к премьеру Италии Орландо: «Я должен сообщить важную вещь… которая касается вас. Мне сообщили, что итальянское общественное мнение очень возбуждено против Франции. Это – факт, в рассмотрение причин которого я не желаю входить. <…> «Марсельеза» была освистана в Турине; французские офицеры подверглись оскорблениям в различных местах. <…> Я запросил военное министерство о том, нельзя ли немедленно отозвать их оттуда, но мне было отвечено, что Милан является базой французских войск в Италии и что, если база будет перенесена в другое место, придется отозвать все войска. Я не хочу делать этого, не посоветовавшись с г. Орландо. Опасно отзывать их. Это будет свидетельствовать о том, что между Францией и Италией происходят трения. Это нехорошо. С другой стороны, если войска не будут отозваны, можно опасаться повторения весьма серьезных инцидентов. Я не могу взять на себя ответственности за допущение этих инцидентов».

В тот момент Италия была несказанно раздосадована тем, что полного выполнения всех пунктов Лондонского договора не происходит: она получала Триест, Трентино и Южный Тироль, но США выступали против передачи ей Далмации и Фиуме. Воинственные амбиции, основанные на «священном эгоизме» и националистическом подстрекательстве правых, кризис в стране, вызвавший, напротив, прилив левых, «красных» настроений, обида на Антанту, отказывающуюся отдать все обещанное перед войной, – все это сделало Италию нервозной и крайне опасной соседкой европейских государств. Уже одно присутствие на ее территории союзных французских войск Италия воспринимала как национальное оскорбление. Такие настроения и привели к экстремистским проявлениям, направленным против французского корпуса.

Делегация Австро-Венгрии на конференции в Сен-Жермене. 1919 г.

Витторио Орландо в ответе своему французскому коллеге указывает именно на эти причины: «Мне очень жаль, что я не в состоянии отрицать того, что общественное мнение Италии причиняет мне серьезные заботы. Это является результатом ожесточения, вызванного продолжительной войной и с тревогой по поводу того обстоятельства, что наиболее интересующие Италию вопросы не получили еще разрешения».