1000 не одна ложь

Аднан быстро ставит мою ногу коленом на край комода, а влажная от моих соков цепочка оставляет след на моей коже, скользит от живота вверх к шее, пока он не обхватывает ею мое горло, и резким толчком не входит в меня, вырывая из горла хриплый стон. Стонет сам вместе со мной. Я вижу, как широко распахнулись мои глаза, а его, наоборот, закатились от удовольствия. Теперь звенья цепочки впились в мою кожу на шее, причиняя легкую боль, но это делает удовольствие еще более острым, пошлым и таким грязным, что мне кажется, мои щеки сейчас взорвутся от прилившей к ним крови.

Он толкается внутри быстро и яростно. А у меня дрожит все тело от бессилия и от нежелания больше сопротивляться. Врывается в меня резко. На всю длину. И от его гортанных стонов опять сводит низ живота судорогами не остывающего возбуждения. Набирает бешеный темп, и я вижу его позади себя. Взмокшее, озверевшее от похоти, до безумия красивое животное. Лицо, искаженное страстью, блестящее от пота, приоткрытый рот с чуть подрагивающей верхней губой и рука на моем животе, впечатавшаяся в белую кожу. Вздувшиеся на запястье вены. Его пальцы еще блестят после того, как побывали во мне, и на них свисает цепочка, а подвеска дергается в унисон диким толчкам у меня между ног. Входит глубоко и сильно. Так резко, что кажется, у меня разноцветные точки прыгают перед глазами и по венам струится наслаждение, такое едкое и противоречивое, а новый оргазм вспарывает кожу, заставляя забиться в его руках, закричать, изгибаясь назад, чувствуя, как впился губами и зубами мне в затылок. Сильными судорогами сжимаюсь вокруг его члена, и он врывается сильнее, мощнее, в одном ритме. Я словно теряю сознание от невыносимого наслаждения. И он мечется позади меня, не похож на человека, он прекрасней, он ослепительней и до ужаса прекрасней. Все эти шрамы на теле и на лице… ни один из них не испортил его. А лишь добавил этого животного магнетизма в его первобытную красоту. Чувствую, как содрогается, как сдавливает мое тело, прижимая меня спиной к своей взмокшей от пота джалабее и к каменной груди под ней. Не сдерживается, кричит, изливаясь внутри меня, и я не могу разобрать, что он шепчет мне на ухо. Рвано, обрывками слов, и от них меня слепит удовольствием еще сильнее.

Потом я стою у зеркала, изможденная, на дрожащих ногах, а он, отдышавшись, одергивает джалабею и смотрит на меня через зеркало.

— Не уходи.

Резко обернулась к нему.

— Останься со мной до утра.

В зеленых глазах неверие, в них взметнулся целый ураган, и я затаила дыхание, ожидая его ответ, пока он не усмехнулся уголком чувственного рта.

— А я и не собирался уходить… Завтра надо ехать в Долину смерти… И я хочу, чтоб на мне остался твой запах… Но, даааа, иногда мне хочется убить тебя, но только не уйти. Убить, чтоб не слышать, как гонишь.

Повернулась к нему и положила руки на грудь всматриваясь в глаза.

— Ты ведь ненавидишь меня…

— Ненавижу, — подтвердил он и рывком прижал к себе, — дико и люто ненавижу тебя, Альшита. И эта ненависть намного сильнее всего, что я когда-либо чувствовал в своей жизни.

— Сильнее любви?

— А разве это не одно и то же? — заставил меня посмотреть себе в лицо, удерживая за подбородок. — Мне кажется, что любви никогда не было. Ее не существует.

— Существует… ты просто ее не видишь. Ненависть слишком слепит тебя.

— Ненависть намного честнее. Любовь и ложь на твоем языке начинаются с одной буквы и заканчиваются одной.

— Думаешь, это имеет значение — на каком языке говорит тот, кто любит?

— Я не думаю… я знаю. А еще я знаю, что твое тело лгать не умеет, — и жадно впился ртом в мои губы, опуская на ковер, подминая под себя.

* * *

Он заснул очень быстро. Как обычно лежа на спине и прижав меня к своей груди. Какое-то время я еще выжидала, не решаясь встать с постели. Его тело, освещенное мягким светом ночников, отливало темной бронзой и контрастировало со светлыми покрывалами. Лоснящаяся гладкая кожа и бугры мышц под ней, извивающихся под толстыми шрамами. Я провела над ними рукой, так и не решаясь коснуться. Содрогаясь от понимания, где он заработал каждый из них, вспоминая, какой ад он прошел… Приподнялась на локте, осторожно переложила его руку на постель и встала, всматриваясь в вещи Аднана, разбросанные по ковру.

Взял ли он с собой ключ от сарая? Или держит в другом месте? Я ощупала его джалабею, карманы, ключи нашла в шароварах. Достала, от волнения уронила, резко обернулась к постели и сжала в ладони. Аднан даже не шелохнулся.

Крадучись, как вор, я выбралась из дома на задний двор. Открыть калитку не решилась, прижимая к себе сверток с едой и бутылку воды, я пробралась к тому самому лазу, через который пришла за мячом. Замок открыть вышло не сразу, я не могла попасть ключом в замочную скважину, но наконец-то мне это удалось, и, приоткрыв дверь, я проскользнула внутрь сарая.

— Рифат, — позвала очень тихо, стараясь привыкнуть к темноте.

— Ты зачем пришла?

— Принесла тебе поесть и попить.